Возле мельницы, на внутреннем дворе у пристройки, стояло более десятка повозок. Распряженные кони неторопливо жевали сено. На повозках лежали больные. Семь или восемь мужиков сидели на бревнах под сараем, потягивая цигарки.
— Где этот… знахарь? — обратился к ним доктор Павлицкий.
Один из мужиков встал и показал рукой на дверь.
— В избе, паночку!..
Доктор выпрыгнул из брички и толкнул дверь. Уже в сенях в нос ударил отвратительный запах юфтовой кожи, дегтя и квашеной капусты. В избе дышать было нечем. Повсюду горы тряпья и грязь, покрывающая пол, окна и все вокруг… Доктор не обманывался в своих предположениях. Возле стены сидела баба с явными признаками желтухи. Огромный широкоплечий бородач с поседевшими волосами стоял, наклонившись над столом, и размешивал какую-то сухую траву на грязном платке.
— Так это вы знахарь? — резким тоном спросил доктор Павлицкий.
— Я работник с мельницы, — кратко ответил Антоний, неохотно бросив взгляд на гостя.
— Но вы осмеливаетесь лечить! Травите людей! Знаете ли вы, что это пахнет тюрьмой?!
— Что вам нужно и кто вы такой? — спокойно спросил знахарь.
— Я лечу людей и являюсь доктором медицины. И не воображайте себе, что я буду смотреть сквозь пальцы, как вы травите народ.
Знахарь закончил приготовление трав, завязал их в платке и, подавая узелок женщине, сказал:
— Две щепотки на кружку воды, так, как я говорил. И пить нужно горячим. Половину натощак, а вторую — вечером. Поняла?
— Поняла.
— Ну и с Богом.
Старушка поблагодарила и, охая, вышла. Знахарь сел на лавку и обратился к доктору:
— Кого ж это я отравил?
— Всех травите!
— Неправда. Ни один не умер.
— Не умер? Так умрет! Вы постепенно отравляете их организмы. Это преступление! Понимаете? Преступление! Но я этого не допущу! Я просто не имею права допускать. В такой грязи, в такой вони! На ваших руках больше заразы, чем в инфекционной больнице!
Он осмотрелся вокруг с отвращением.
— Запомните: если не прекратите вашей преступной практики, то сядете в тюрьму! Знахарь слегка пожал плечами.
— Ничего не поделаешь! Но я ничего плохого не делаю. А тюрьма? Что ж, тюрьма тоже для людей, не для собак. Но вы, пан доктор, на меня не сердитесь.
— Я вас только предупреждаю! И советую прекратить. Советую!
Он погрозил ему пальцем и вышел. На улице глубоко вдохнул свежий воздух. Игнатий с облучка бросил на доктора иронический взгляд. Доктор Павлицкий уже уселся в бричку, когда на углу мельницы увидел Василя, своего давнего пациента. Василь подождал его, поклонился и подошел к бричке.
— День добрый, пан доктор.
Он шел ровным и уверенным шагом, а потом остановился и посмотрел прямо в глаза доктору.