– Ты что, шутишь? – удивился Дроботун.
– Не шучу, – сказал я. – Он прав. Дом сдавать еще рано.
– Да ты понимаешь, что говоришь? Это ж будет скандал. Уж во все инстанции сообщили, что дом сдается. Подарок комсомольским семьям.
– Он прав, – сказал я, – такой подарок никому не нужен.
– Да, вообще-то, может, и нужен, – вдруг засомневался студент. Должно быть, он пожалел меня.
– Выйди, – строго сказал ему Дроботун, и студент вышел.
Некоторое время Дроботун молча стоял у окна и ковырял ногтем замазку.
– Ну чего ты дуришь? – сказал он. – Ты представляешь, чем дело пахнет? Давай быстро подписывай, а мы тоже подпишем. Студент тоже подпишет.
На какую-то секунду я заколебался, но потом меня понесло.
Я подумал: «Будь что будет, подписывать акт я не стану. В конце концов, хорошая у меня работа или плохая – она единственная. И если эту единственную работу я буду делать не так, как хочу и могу, зачем тогда вся эта волынка?»
– Вот что, – сказал я Дроботуну, – вы идите, а дом я пока сдавать не буду. Встретимся после праздника.
Он посмотрел на меня и понял, что дальше спорить со мной бесполезно.
– Как хочешь, – сказал он, – тебе же хуже.
В контору я пошел не сразу, сначала заглянул в прорабскую. Там сидели все рабочие, они курили, переговаривались, ожидали меня. При моем появлении все замолчали и повернули головы ко мне.
– Ну, чего смотрите? – сказал я, остановившись в дверях. – Идите работать.
– Значит, объект не приняли? – спросил Шилов.
– Не приняли.
– Почему?
– Потому что надо работать как следует. Собери сейчас плотников, пусть обойдут все квартиры и подгонят двери. Не успеют сегодня, будем работать после праздника до тех пор, пока не сделаем из дома игрушку. Дерюшев, ты ту решетку так и не заварил?
– Я заварил, – сказал Дерюшев неуверенно.
– Так вот пойди еще раз перевари. А я потом проверю.
Зазвонил телефон. Я попросил Шилова снять трубку.
– Алло, – сказал Шилов. – Кого? Сейчас посмотрю. Силаев, – шепнул он, прикрыв трубку ладонью.
– Скажи: ушел в контору, сейчас будет там, – сказал я.
Пока я дошел до конторы, Дроботун уже, наверное, успел туда позвонить, там поднялся переполох. Секретарша Люся куда-то звонила, просила отменить какой-то приказ. Возле нее стоял Гусев и спрашивал, как же теперь с очерком, который уже набран.
– Может, мне поговорить с Силаевым, он даст кого-нибудь другого?
– Конечно, – сказал Сидоркин, который все еще здесь крутился в ожидании Богдашкина. – Тебе ведь только фамилию заменить, а все остальное сойдется.
– У хорошего журналиста все, если надо, сойдется, – сказал Гусев, глядя куда-то мимо меня, как будто меня здесь не было вовсе.