Джон убрал кувшин и ковш, пока судья доставал из саквояжа бумаги, ручку и чернильницу.
– Ну, юная леди. Ваше полное имя.
– Эдди Фей Джонсон Гайд.
– Вдова?
– Да, сэр.
– Возраст?
– Двадцать пять.
Судья Карлсон гордился своим почерком, который отличался завитушками и росчерками, как если бы документы должны были висеть в рамке на стене.
– Теперь вы, молодой человек. Полное имя.
– Джон Пятнистый Лось Толлмен. Судья поднял голову от бумаг:
– Имеете отношение к Рейну Толлмену?
– Это мой отец.
– Угу. Вдовец?
– Нет.
– Первый раз женимся, а? Возраст?
– Тридцать.
Эдди показалось, что прошли часы, хотя судье понадобилось несколько минут на заполнение бумаг; затем он отложил документы и встал.
– Возьмите ее за руку, – велел он Джону и добавил: – Мне кажется, вы выглядите в точности, как ваш отец тридцать лет назад.
– Вы его знали?
– Все здесь знали Рейна Толлмена. Девочка, если этот парень вроде своего отца, вам повезло.
Когда судья сказал «парень», глаза Эдди сверкнули. Назвать этого верзилу парнем! Церемония была столь короткой, что закончилась почти сразу, едва началась. Карлсон не любил терять время.
– Вы берете эту женщину, чтобы любить и защищать?
– Да.
– Вы берете этого мужчину, чтобы любить и слушаться?
– Да.
– Объявляю вас мужем и женой. То, что соединил Господь, не разорвать человеку. Можете поцеловать невесту. Ваши бумаги, госпожа Толлмен. Храните их в надежном месте и, если этот верзила станет бродяжничать, помахайте ими у него перед носом.
Все это было произнесено на одном дыхании. Мигом позже судья уложил ручку и чернила и двинулся к двери, но остановился и посмотрел на Джона. В его глазах сверкали искорки, и он в первый раз улыбнулся:
– И не говорите, что хотите, чтобы я здесь околачивался.
– Спасибо, сэр!
– Ну, парень! – фыркнул судья, и дверь за ним с шумом захлопнулась.
Джон взглянул на покрасневшую Эдди:
– Полагаю, мы женаты.
– Думаю, да.
– Он велел мне поцеловать невесту.
Эдди подернула плечами – от страха она буквально боялась вздохнуть.
Джон наклонился к ней и поцеловал. Ощутив мягкое прикосновение усов, Эдди чуть не заплакала. Она для него всего лишь женщина, которая родит ему детей, будет вести дом и работать вместе с ним. Эдди закрыла глаза.
Он оторвался от ее рта и вздохнул:
– Эдди… Эдди, не делай вид, что я тебе противен. Открой глаза и посмотри на меня. – Она посмотрела на него. – У нас будет хорошая жизнь.
Эдди кивнула и обняла его за талию. Когда он вновь коснулся ее губ, они были теплыми и мягкими. Джон сжал Эдди в своих объятиях. Она почувствовала его твердые, мускулистые бедра, но ей не было страшно, только не осталось сил дышать.