– Ты спишь?
Она не пошевелилась. В ванной слышался шум воды. Несколько минут спустя из ванны вышел Клайв Бейтс, неся перед собой пластиковую бадью, из которой поднимался пар.
– Что ты делаешь?
– Я собираюсь ее помыть.
От воды приятно пахло дорогими духами. Он вытащил оттуда губку, отжал ее, а затем намылил большим куском мыла лимонного цвета. Он раздвинул ей бедра и начал тщательно ее мыть, не обращая внимания на то, что вода стекает прямо на коврик. Затем он взял полотенце и вытер ее насухо. После этого он тщательно вымыл ей груди, затем живот, бедра и колени. Потом он перевернул ее лицом вниз, раздвинул ягодицы и повторил всю операцию. Вытерев ее всю насухо полотенцем, он наклонился и поцеловал ее, затем поднял глаза на меня и сказал:
– Вот, чище быть не может.
– Все, что сейчас ей нужно, – это чистая одежда.
– О, я надеюсь, это мы сможем раздобыть. Он встал.
– Вот, теперь она твоя.
Он повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь в спальню. Это было испытанием. Наблюдая, как он ее ласкает губкой, я почувствовал, что у меня наступает эрекция. Я наклонился и коснулся ее груди. Она была прохладная. Я встал и направился к книжному шкафу, а затем на цыпочках осторожно подошел к двери в спальню и резко толкнул ее – от неожиданного удара Клайв Бейтс очутился на ковре, выглядел он смущенным – эрекция снова вернулась к нему. Я сказал:
– Извини меня. Я только хотел взять что-нибудь, чтобы укрыть ее.
Я подошел к постели, взял пуховое стеганое одеяло и вернулся к девочке, по-прежнему спящей на каминном коврике. Когда я укрывал ее одеялом, мне показалось, что ее губы слегка раздвинулись в улыбке.
Я услыхал, как заскрипели пружины в соседней комнате. Я снова сел в кресло и раскрыл книгу Уэйта. Потом меня потянуло ко сну, и я, должно быть, задремал. Я проснулся, когда книга соскользнула с моих колен, и посмотрел на часы. Половина третьего. Внезапно Флоренс привстала и посмотрела на пуховое одеяло.
– Очень любезно с вашей стороны.
– Пожалуйста.
Мы оба говорили вполголоса.
– Ну, я пожалуй пойду, – сказала она.
– Тебе нравится то, что ты делала с Бейтсом?
– Нет.
Она подошла к старинному комоду в углу комнаты, вытащила один из ящиков и начала прямо на пол выбрасывать нижнее белье. Затем она открыла самый нижний ящик и взяла оттуда пару туфель. Я спросил:
– Ты здесь когда-нибудь раньше была?
– Я бываю здесь почти каждую неделю.
Без всякого стеснения она надела на себя пояс с подвязками – на этот раз новый и модный – а затем натянула чулки. После этого она надела трусики и скользнула в лифчик, который она попросила меня застегнуть сзади. Я подкрался к двери спальни и заглянул в нее: на этот раз сомнений не было: Клайв крепко спал. Флоренс надела нейлоновую нижнюю юбку такого же пастельного оттенка, как лифчик и трусики. На мой непросвещенный взгляд, все это выглядело шикарно и дорого. Она подошла к шкафу возле двери и вытащила оттуда длинный пластиковый пакет на вешалке, в который, как оказалось, был упакован светло-зеленый костюм – жакет и юбка. Она направилась к зеркалу над камином и расчесала волосы щеточкой, которую тоже достала из ящика комода. Теперь у нее волосы высохли, и причесанные они имели такой же рыжевато-золотистый оттенок, который я уже видел в интимном месте ее тела. Она припудрила себе лицо двумя взмахами пуховки и подкрасила губы несколькими мазками помады. Когда она повернулась, я с трудом узнал ее. Она все еще выглядела юной, но сейчас ей можно было бы дать лет двадцать. На ней была модно скроенная одежда, сидевшая элегантно и изящно, и было по всему видно, что именно такая одежда для нее более привычная, чем вчерашний наряд нищенки.