Дерзкие побеги (Нестерова, Нестерова) - страница 33

Одним из таковых является версия Радзинского о том, что Малиновский, один из ближайших сподвижников Ленина, был тайным агентом охранки, о чем Ленин прекрасно знал. На момент ареста Сталина, весной 1913 года, Малиновский, вероятно, получил распоряжение от самого Ленина пожертвовать одним из революционеров во имя общего дела, что он и выполнил. Итак, Сталина предали, принесли в жертву, таким образом превратив его в революционера второй категории, согласно установкам «Катехизиса» Нечаева: «У каждого товарища должно быть под рукой несколько революционеров второго и третьего разрядов, то есть не совсем посвященных. На них он должен смотреть как на часть общего революционного капитала, отданного в его распоряжение. Он должен экономически тратить свою часть капитала, стараясь всегда извлечь из него наибольшую пользу».

Когда Сталин понял, что его отнесли ко второй категории, то пережил еще один тяжелейший момент в своей жизни: когда-то он потерял веру в Бога, теперь же он потерял веру в Ленина и в своих товарищей. Срок последней ссылки закончился в 1917 году, официально Сталин должен был выйти на свободу 7 июня, но власти разрешили ему покинуть место заключения на три с половиной месяца раньше – 20 февраля. Тем временем царь отрекся от престола, тюрьмы были открыты, охранные отделения разгромлены. Сталин с новым энтузиазмом принялся за революционную работу, но теперь это был уже новый деятель, переживший страшное разочарование в товарищах по партии, закаленный большевик и дальновидный, умеющий выжидать удобного момента политик.

Практически четверть всей своей жизни, а это примерно 11 лет, Железный Феликс провел в тюрьмах и лагерях. Это являлось непременным условием для тех, кто боролся за победу революции. «Революционер, – как гласил „Катехизис“ Нечаева, – человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью – революцией». Недаром Дзержинского называли «верным рыцарем революции», во имя которой он готов был вытерпеть все муки ада. Ведь настоящий революционер «не должен знать для себя никакой пощады. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки».

Но оставаться надолго в ссылке или тюрьме в те тревожные годы было бы непростительно для настоящего пламенного революционера, призванного всегда быть в гуще событий, дабы ускорить их ход и получить «одно утешение: вознаграждение и удовлетворение – успех революции». Единственным средством вновь оказаться в центре революционных событий, вернуться к не терпящим отложения делам был побег. Практически каждое заключение и ссылка Дзержинского сопровождались побегом. Причем все побеги удавались ему на славу, что еще раз подчеркивает исключительность натуры истинного революционера и его преданность идеалам революции.