Разведывательные службы не только являются частью государства, но, как правило, его особо важной частью, институт разведки всячески поддерживается, финансируется и оберегается законом.
Вот и получается, что разведчик очень похож на священника.
Но далеко не все постулаты и законы религии применимы к разведке. Главное отличие я вижу в том, что наша вера разведчиков в свою службу является не слепой, а рациональной; она не распространяется на все области нашей жизни, она действует в основном только в сфере служебной деятельности. Кроме того, она не является абсолютом, как в религии, а базируется на таких чувствах, как патриотизм, любовь к своему народу, его культуре, истории.
Верно, что, как и в религии, личность, судьба отдельных разведчиков не могут иметь первостепенное значение, предпочтение отдается делу, интересам, которым мы служим и которые порою требуют жертвы со стороны разведчика, включая и его жизнь.
Являясь, как и священники, посвященными в тайны наших служб, мы в то же время не являемся послушными пешками в какой-то грандиозной шахматной партии, в то время как, например, католические ксендзы, по моим наблюдениям в Польше, полностью послушны верховному «наместнику Бога на Земле», к тому же безгрешному. Папе Римскому и должны бездумно повиноваться ему.
Ведь именно такая самостоятельность разведки и была проявлена во время заговора ГКЧП: не следовать указаниям, которые не соответствуют представлению о наших служебных задачах государственным интересам страны.
Возникает вопрос у того же французского журналиста Руара, наступит ли время в жизни и деятельности разведчика, когда он невольно должен задаться вопросом: где та истина, ради которой он трудится и, если потребуется, готов умереть?
Признаюсь, я также задумывался над этим. Но у меня есть ответ: я жил и вкладывал душу, все свои способности ради блага своего народа, его безопасности и благополучия. Хотя об этом не мог знать мой народ, по крайней мере, до сих пор.
Вот те мысли, что были навеяны Руаром, неизвестным мне французским журналистом.
Возвращаясь к Грэму Грину и Джону Ле Карре, мне в завершение хочется отметить еще раз, что в их творчестве меня привлекает прежде всего глубина реализма, гуманность героев, несмотря на жестокий мир, в котором они живут и действуют. В их романах нет и тени так модной в XX веке фантастической отвлеченности от тревожных проблем современности, стремления погрузить читателя в тот нереальный мир, где все решается только силой оружия и жестокими, все презирающими индивидуумами.
Завершая тему о «разведывательной литературе», хочу добавить несколько слов о широко известном у нас герое этой литературы Джеймсе Бонде. Мне показалась интересной интерпретация произведений Яна Флеминга о героических похождениях непобедимого разведчика Джеймса Бонда как «являющихся своеобразной реакцией, ответом «уязвленной в своей гордости» Британии после суэцкого кризиса и поражения британских спецслужб, нанесенного им группой советских разведчиков Филби, Берджесом и Маклином» (Провал агента 007. Санди Таймс. 1993, январь).