— А какая пуля?
— Пистолетная. Пистолет у тебя?
— Нет.
— Откуда же взяли, что это самоубийство?
Хороший вопрос.
Мартин Бек сделал отметку в своем блокноте.
— Какиенибудь данные можешь сообщить?
— Конечно. Судя по всему, сорок пятый калибр, род оружия — автоматический пистолет. Правда, такие пистолеты разные фирмы делают, но если ты пришлешь гильзу, определим поточнее.
— Я не нашел гильзы.
— Не нашел? А что, собственно, делал этот Свярд после того, как застрелился?
— Не знаю.
— Вообщето с такой пулей в груди особую прыть не разовьешь, — заметил Ельм. — Ложись да помирай, вот и весь сказ.
— Понятно, — сказал Мартин Бек. — Спасибо.
— За что?
— За помощь. И желаю успеха.
— Попрошу без этих шуточек. — Ельм положил трубку.
Что ж, один вопрос выяснен. Кто бы ни стрелял, сам Свярд или ктото другой, он действовал наверняка. Сорок пятый калибр гарантирует успех, даже если не попадешь точно в сердце.
Это ясно, а в целом — много ли дал ему этот разговор?
Пуля — это еще далеко не улика, если нет оружия или хотя бы гильзы.
Правда, выяснилась одна важная деталь. Ельм сказал, что пуля от автоматического пистолета сорок пятого калибра, а на его слова можно положиться. Итак, Свярд убит из автоматического пистолета.
А в остальном все непонятно попрежнему.
Свярд не мог покончить с собой, и никто другой не мог его убить.
…Мартин Бек продолжал поиск.
Он начал с банков, зная по опыту, что на них уйдет уйма времени. Правда, в Швеции не ахти как строго с тайной вкладов, но очень уж много финансовых учреждений, к тому же годовой процент невысок, и мелкие вкладчики предпочитают банки соседних стран, особенно Дании.
Мартин Бек не давал передышки телефону.
Говорят из полиции. По поводу такогото, проживающего по адресу такомуто или такомуто… личный индекс… Просим сообщить, не открывал ли он у вас личный счет, не было ли у него абонентского ящика.
Вопрос сам по себе несложный, но пока всех обзвонишь… А тут еще пятница и конец рабочего дня. Раньше понедельникавторника ответов не жди.
Кроме того, надо бы позвонить в больницу, где лежал Свярд, но это дело Мартин Бек сразу отложил на понедельник.
Его рабочий день тоже подходил к концу.
В Стокгольме в это время царил полный хаос, полиция была в истерике, многочисленные толпы — в панике.
Но Мартин Бек об этом не подозревал. В его окно изо всей Северной Венеции было видно только дышащее миазмами шоссе да промышленные комплексы. Словом, вид не более отвратительный и отталкивающий, чем всегда.
В семь часов он все еще сидел в своем кабинете, хотя рабочий день кончился два часа назад и сегодня он больше ничего не мог сделать для следствия.