– Тогда быстрее, нам Салима еще прихватить. – Раничев огляделся. – Из города до утра надобно выбраться. – Он перевел взгляд на небо. – Эх, грозы бы, Господи!
И Бог словно услышал его мольбы. Осветив всю округу, вспыхнула молния, чуть погодя ударил гром – яростный, злой, громкий, словно бы под самым ухом выстрели из пушки. Где-то впереди заржали от страха кони.
– Сейчас ливанет, – радостно поежился Иван. – Не до нас им будет.
Они побежали вперед, в любую секунду готовые метнуться к заборам, в кусты, увидев впереди возвращающихся всадников. Ага – вот и они. Уже посыпались с неба первые капли – холодные, крупные, как барабанная дробь. Скоморохи нырнули в кусты. Мимо них, подгоняя коней и ругаясь, пронеслись незадачливые наместничьи воины.
Холодные капли быстро превратились в ливень. Он обрушился на землю под синие вспышки молний яростным водопадом, серебряным и тяжелым. Заблестели от влаги черные листья деревьев, зашумели сады, где-то совсем рядом тревожно завыл цепной пес. На улицах города не было ни души.
– Власть дождя, – подставляя дождю раскрасневшееся от напряжения нервов лицо, прошептал Раничев, пытаясь поймать губами тяжелые капли. – Однако где же Салим?
– Вон он. – Онфим Оглобля указал пальцем на терновый куст, да Раничев и сам уже заметил выбирающуюся оттуда фигурку, вымокшую, тонкую, ловкую.
– Ты в самодеятельности участвовал? – Улыбаясь, Иван приветствовал юношу. Хлопнул по плечу. – Молодец! Так орал – не дождь, так вся округа б сбежалась.
Не дожидаясь, когда чуть приутихнет дождь – некогда было дожидаться, – они быстро пошли к дальним воротам: именно там несли службу стражники, непосредственно подчинявшиеся по уши погрязшему в коррупции Онциферу Брюхо. В воротах все прошло удачно, если не считать еще одной монеты, пошедшей в пользу сребролюбивого стражника Юрыся – не очень-то тому хотелось отпирать ворота в этакий ливень.
– Путь чист! – улыбаясь, обернулся к Ивану Ефим. – Вырвались, братие! Ну теперь не поспим ночку. Эх, лошадей бы…
– Выбрались-то выбрались… – пробурчал тщательно подсчитавший все финансовые траты Раничев. – Тому три монеты, этому… Денег, считай, ни хрена не осталось. Короче, полковник Кудасов нищий!
– Кто-кто? – сквозь шум дождя переспросил Салим, услышал-таки, востроухий!
– Не вникай, – посоветовал ему Иван. – Под ноги смотри лучше.
– Да я смотрю…
Вокруг расстилалась непроглядная тьма; если б не периодические сполохи молний, вообще бы нельзя было разобрать, куда идти. Да и так, считай, наугад шагали, на ощупь. Знали: вот где лужи и грязь – дорога, где трава – там черт знает что, и овраги могут быть, и косогоры. Ориентировались по лужам, благо те были хорошо видны при каждой вспышке.