– Ты, значит, на крупное дело вздумал пойти? Давно я хотел твоей шайке хвост прищемить, да вот не успел.
– Подожди-ка, Илья Ильич, – остановил Зотова Черногоров.
Он опустился на корточки и, найдя глаза Володьки, спросил:
– Кто организовал налет?
Умник клюнул носом, надул губы и шепнул:
– Ф-федь-ка подбил… По двадцать косых посулил… К-каждому.
Гринев тряхнул его за плечо:
– Сколько вас было? Кто участвовал? Ну!
– Потом, Паша, – отстранил подчиненного зампред. – Видишь, он «плывет», может сознание потерять, или того хуже…
Черногоров обратился к конвоиру:
– Немедленно отправьте арестованного в больничный изолятор тюрьмы ГПУ. Сдайте лично главврачу Гурко. Отвечаете головой!
В кассовый зал вбежал помощник Гринева Иванов и что-то быстро зашептал ему на ухо. Павел Александрович кивнул и попросил Черногорова «отойти в сторонку».
– Член бюро губкома Щеголев прибыл! – негромко доложил Гринев.
– Вона как! – фыркнул зампред. – Ну, сейчас попытается мне мозги прочистить.
* * *
Звуки выстрелов и взрывы бомб у здания Госбанка не на шутку встревожили город. Любопытные хозяйки побросали все дела, чтобы своими глазами посмотреть, что же случилось, но были остановлены непреклонными милиционерами из заградительного кордона. Обыватели ломали головы и строили догадки, заверяя друг друга, что непременно узнают правду от живущих по соседству с банком знакомых и родственников.
– У-у, знать, причина сурьезная, коли такая беготня поднялася! – качали головой одни.
– А, может, снова революция? – с ужасом предполагали другие.
– Да куда уж еще, окститесь!
– По всем видам диверсия, враги Советской власти зашевелились.
– Не-ет, – крутила у лиц собеседников сложенным в фигу кулачком бойкая старушенция. – Как есть говорю вам: комета свалилася! Поначалу-то депо загорелося, потом и в банк кусок попал. Давненько об ентом предупреждали!
– Одно ясно – наказание Божие, – со вздохом заключил сумрачный деревенский мужик.
Женщины подхватили его мысль. Вспомнилось недавнее разрушение монастыря, жаркая погода и пророчества известной гадалки с посада. Уличную дискуссию нарушил окрик милиционера из оцепления:
– Расходитесь по домам! Не велено здесь шататься.
Однако обыватели попытались «подмазаться» к представителю власти.
– Милок, а, милок! – заискивающе улыбаясь, подступила к милиционеру молодая баба. – Не томи народ, скажи, что приключилось?
– Не велено, – отмахнулся караульщик.
– Так мы ж не чужие, – напирала баба. – Свои, пролетарочки. Ты не думай, не выдадим. Парень ты красивый, порядочный; супруга, небось, не нарадуется. Есть жена-то, служивый?