М-да, до чего же низкий аргумент! Стыдно, господин капитан! Некрасиво, товарищ комэск и орденоносец!.. А проблема между тем острая. Что сказал бы папа? Осудил бы. Может, спросить совета у Жорки? Впрочем, с его циничным отношением ко всему… А там как знать – человек он далеко не глупый, наверняка сумеет трезво оценить ситуацию».
* * *
Расположившись в уютной беседке, Георгий занимался проверкой бухгалтерских книг.
Звонко хрустнула сухая ветка. Старицкий поднял голову: по тропинке сада шел Рябинин.
– А-а, это ты! – радостно улыбнулся Георгий. – Хорошо, что зашел. Забирайся ко мне.
Он обнял Андрея и усадил на скамью.
– Бдительность потеряли-с, господин разведчик, – покачал головой Старицкий.
– Это почему же?
– Слышно вас за версту, веточки каблуками кромсаете, а, Михайло Топтыгин?
– А тебе, Жорка, фронтовая наука, видно, по самые печенки засела, – усмехнулся Рябинин.
– В Стране Советов бдительность – архиважная составляющая жизни… Постой-ка, дружок, ты здоров? – Георгий пристально взглянул на Андрея. – Вид у тебя крайне опечаленный.
– Извини, Жора, что я зашел без приглашения, – Рябинин опустил глаза. – Хочу спросить твоего совета.
– Бросай свои «политесы», ты в моем доме всегда желанный гость. Ну, что там у тебя стряслось?
Андрей потянул из кармана папиросную коробку:
– Даже и не знаю, с чего начать… Короче говоря, меня приглашают работать в ГПУ. Впрочем, «приглашают» – мягко сказано, – тащат, будто арканом, и как я ни упираюсь, все одно – не отстают.
Лицо Старицкого стало жестким и сосредоточенным, вокруг глаз залегли морщины.
– Что мне делать, посоветуй, – Андрей развел руками и бессильно опустил их на колени.
Георгий с минуту помолчал, затем его широкие ноздри нервно вздрогнули.
– М-да-а, задачка! – он натянуто улыбнулся.
– Тут, брат, не до смеха, дело серьезное, – с легким укором проговорил Андрей.
– В чем именно?
Рябинин вкратце рассказал о своих тревогах. Старицкий внимательно выслушал, вышел из беседки и прошелся по саду.
Когда он вернулся, его лицо было веселым и беззаботным.
– Как я понимаю, тебя останавливают три вещи, – заговорил Георгий. – Первое – мораль: ты не хочешь служить в большевистских карательных органах, которые уничтожили немало твоих друзей и вообще массу народа. Второе – элементарный страх: секретная служба рано или поздно может докопаться до истинного Рябинина. И наконец, третье – тебе не хочется работать рядом с отцом любимой девушки, человеком, неприятным тебе по двум вышеуказанным причинам. Верно?
– Ты забыл еще одно. Я устал воевать с кем бы то ни было, будь то вражеские солдаты, шпионы или бандиты.