Роковая награда (Пресняков) - страница 86

– Непременно зайду! – с радостью ответил он.

– И правильно сделаете. А сейчас мы пойдем во «Встречу муз», это литературный клуб, где собираются мои собратья по цеху.

* * *

«Встреча муз», или «Седло Вельзевула», как величали заведение консервативные интеллигенты, на самом деле было обыкновенным трактиром. На простенькой вывеске значилось «Встреча», а «Муз» добавили от себя сотоварищи Меллера, молодые городские литераторы.

«Музы» расположились на Перекопской улице, в первом этаже двухэтажного дома. Трактир был просторным, деревянным, потускневшим от времени и табачного дыма. Против входа виднелась полукруглая сцена, сооруженная, судя по более свежим, чем все остальное, доскам, недавно.

Гостеприимные двери «Муз» были открыты с восьми утра и до рассветных петухов. Подавали здесь дешевую и грубую пищу: суп из дрянной рыбы и котлеты с морковью. Однако карта вин радовала обилием отечественных и импортных напитков.

Писательская братия похмелялась и завтракала с утра, затем в трактире подъедались мастеровые, а с вечера вновь заходили литераторы и сидели уже до изнеможения.

Вечерами пишущая молодежь читала стихи и отрывки из прозы, вела горячие споры о литературных стилях и формах. Спорили шумно, иногда чуть не доходило до рук. Примирившись, пели песни под гитару или тальянку, будоража пьяными трелями горожан.

Соседние жители поначалу звали милицию, но вскорости и постовым надоело унимать горластую вольницу. «Черт с ними, с „Музами“, – махнул рукой начальник милиции Зотов. – Авось не перестреляются, а перегнешь палку – пропишут в газетах так, что сгоришь со стыда!»

Почтенный отец трех дочерей, Илья Ильич Зотов был стыдлив. Споры, шум, крики и песни, визг «литературных девиц», доносившиеся из трактира, вызывали у обывателей чувство омерзения. «Тьфу, вертеп», – плевался, проходя мимо, добропорядочный мещанин. А тут еще кто-то окрестил трактир «Седлом Вельзевула». Прозвание приклеилось.

Многие хозяева питейных заведений допытывались у владельца «Муз» Степана Никитича Васильчикова, как, мол, он может терпеть творимое безобразие? На что Васильчиков устало отмахивался от коллег: «Пусть их скачут. Попривык я к ним. А и деньги у всех одинаковые – что вам копейку несут, что мне».

* * *

Ведомый Меллером, будто Вергилием Данте, Андрей вошел в распахнутые настежь двери «Встречи муз». В зале – дюжина столиков, за многими кушали и беседовали люди, в большинстве своем молодые и прилично одетые. Мелькали девицы экстравагантного вида, пару столиков занимали совершенные бродяги – обтрепанные пьянчуги и опустившиеся кустари. На сцене два еврея терзали скрипки, полная девушка в черном лебяжьем боа подыгрывала им на пианино. Метались распаренные половые в огненных рубахах. В спертом, пропахшем кухней и табаком воздухе висел гул голосов.