Андрей не удержался от смеха.
– А вы язвительнейший человек, Александр!
К вам на язычок попадешься – не поздоровится.
– Работа такая, – пожал плечами Вихров.
– Самое едкое перо губернской сатиры, – пояснила Светлана.
– Да ну! – удивился Андрей.
– Саша – горячий почитатель и последователь Зощенко, – подтвердила Левенгауп.
Пухлое лицо Вихрова зарделось от удовольствия.
– Не хвали, Светочка, мне до Михал Михалыча далековато!
Андрей разглядывал Вихрова – на вид ему около тридцати, плотненький, с мягкими кошачьими движениями. Только глаза-щелки острые, умные, решительные.
Появился половой, выставил на стол «как всегдашнюю» Меллерову водку и огурцы-помидоры. Светлана дернула Наума за рукав:
– Меллер, поимейте совесть, вы некультурно долго занимаете гражданина Кошелева!
– Сей момент! Еще одна минуточка, – бросил Меллер и что-то быстро заговорил Кошелеву.
– Наума сегодня ждет сюрприз, – сказала Светлана и таинственно поглядела на Андрея. – Да и вы удачно зашли. Снетковский приготовил умопомрачительное зрелище – притащил поэта Родимова, московскую знаменитость. Меллер давно желал его увидеть.
– Ишь ты! – подивился Андрей.
– Вон он, восседает между критиками, в сереньком пиджачке и апашке, – Светлана бесцеремонно ткнула папиросой в сторону столичного гостя. – Приходилось мне ему внимать, сейчас с духом соберется и защебечет.
Она криво улыбнулась.
– Так это и есть Павел Родимов? – с интересом переспросил Вихров. – А я смотрю: что за незнакомец подставляет ухо нашему Торквемаде? Вон оно что! Любопытно…
Вихров в предвкушении потер маленькие ручки.
Московскому гостю было лет тридцать семь, сухощавый, с темно-русыми зачесанными назад волосами. Держался поэт уверенно и с достоинством, как и подобало столичной знаменитости.
Фамилии и произведений Родимова Андрей не припомнил, списав свое невежество на отсутствие разнообразия поэтической литературы в поселковом магазине на его далекой погранзаставе.
* * *
Между тем Меллер повернулся к приятелям и, пользуясь паузой, захватил инициативу:
– Расскажу я вам, друзья, историю. Вы меня отчего два дня не видели? Оттого, что был я болен, прикован к постели.
Литераторы сделали удивленные лица.
– В самом деле, я чуть не погиб! – заверил Наум. – Если бы не помощь товарища Андрея, остался бы без ноги. Я ведь под грузовик попал, но меня спасли, отвезли в больницу и полечили. Товарищ Рябинин – знатный фронтовик, орденоносец и отличный парень! – Меллер рассмеялся и хлопнул Андрея по плечу.
Светлана, Вихров и даже суровый Кошелев зааплодировали.
– А вы и впрямь орденоносец? – от души подивился Вихров. – Надо же, а! Товарищи, с нами рядом – герой гражданской войны! Эх, Меллер, бесшабашная ты голова! Не уйди ты из «Красных зорь», – был бы тебе готовый материал для статьи в рубрике «Свидетель эпохи». А теперь, брат, извини, мы со Светочкой в своем издании об Андрее-то Николаевиче напишем.