Тем временем Родимов оделил всех желающих автографа и нетленных творений и продолжил читать. Со сцены неслось:
– Здесь величавый дуб, ширяясь ветвями,
Зеленою главой над ивами поник.
Пасется стадо здесь. Согнувшись над лаптями,
Плетет кочадыгом пастух, седой старик.
За травами – межи, за дальними полями —
Являет месяц свой воспламененный лик,
И песня все звенит: то девка молодая
Поет, мила дружка под вечер поджидая…
Продекламировав еще пару подобных произведений, Родимов удалился под бурные аплодисменты.
– «Ширяясь ветвями…» Как образно сформулировано… – задумчиво бурчал себе под нос Меллер.
На сцене снова возник Сакмагонов. Главнокомандующий «Муз» успокоил зал и призвал к порядку. Овации смолкли, и вдруг тишину прорезал голос Лютого.
– Принеси-ка, братец, водки! Сил нет, как выпить хочется, – обратился к половому главный символист.
Сакмагонов поблагодарил столичного гостя за выступление и напомнил еще об одном сюрпризе – дебюте начинающих поэтов.
Николай Михайлович поманил кого-то из зала и объявил:
– Выступит поэт молодой, строго не судите…
К сцене шел парень лет двадцати, в черной косоворотке и аккуратно выглаженных брюках.
– Он, он! Мои кадры пошли! – заорал Меллер и помешал Андрею услышать фамилию дебютанта.
Паренек встал на авансцене, улыбнулся и сказал, нисколько не смущаясь:
– Доброго вам вечера, товарищи поэты и почтенная публика! Раз уж начали читать гомеровские мотивы, я тоже рискну, – он наклонил голову и негромко прочитал:
– Тебя желали и любили,
О ты, рожденная волной!
Тебя века боготворили,
Неся твой образ неземной.
Ты – шум прибоя, ветер странствий,
Свет глаз прозрачных средь ветвей,
Ты – звон мечей, ты – шепот страстный
Порочно-восхитительных ночей.
– Браво! – крикнула Светлана.
Зал взорвался громом оваций.
– Я знал, я ему говорил, что стихи понравятся! – бросал налево и направо Меллер. – Он молодчина, я его знаю, он у меня в картине снялся.
Андрей рассматривал паренька – он покраснел от радости и немного оторопел от неожиданного успеха. Юный поэт был красив – прямой нос, блестящие глаза, вьющиеся темные волосы.
– Вот за такими талантами будущее, – возвестила Светлана и, нахмурившись, спросила Меллера. – Ты где его прятал, чудовище? Откуда такой самоцвет?
– Из университета, Светик. И я его совершенно не прятал, он снялся в моей картине. Я хотел познакомить с ним публику на премьере, да, видно, Ларинцев его притащил, они знаются, – оправдывался Наум.
– Завтра же тащи его к нам в редакцию, – приказал Вихров.
– Непременно! – поддержала Светлана и крикнула пареньку. – Читайте еще, просим!