Не сомневаюсь: их выучка – следствие прошлого опыта. Понятно, что не все «кролики» безропотно позволяли ввести себе эту гадость в кровь. Наверное, кто-то пытался сопротивляться, может, даже сумел выбраться из клетки, бросился на охранников.
Меня вид иглы привел в ужас, парализовал. Не знаю почему, такое со мной произошло впервые. До того неоднократно приходилось бывать в руках врачей, не только в лаборатории Вербинского. И кровь из вены брали, и лекарства вводили. Но впервые в жизни рассудок покинул тело, уступив место животному ужасу.
Смерть на кончике иглы… Это совсем не журналистский штамп, нет! Любой, кто почувствовал бы, как приближается капсула с чудовищной отравой, осознал бы – вот, пока ты еще человек… последние мгновения… пока острие не разорвало кожу… – любой завопил бы от ужаса.
Я тоже не выдержал. Заорал, стал биться в руках охранников. Они будто заранее знали, что так будет. Двое навалились на грудь, двое на ноги. Прижали руки к белому пластику стола, голову запрокинули назад – за волосы. Я рыдал и умолял не делать этого, пытался дергаться. Хотел съежиться, сам не знаю, как это описать… сжаться в комок, стать твердым для иглы. Не пустить ее в собственное тело. Но почувствовал острую боль возле локтя.
Они разрешали мне орать, но не давали шевельнуть рукой, не позволяли дернуться, закрыться, спастись от этого. Смерть вливалась в меня. Медленная смерть. Мучительная, страшная. А я знал это, чувствовал: она становится частью меня, но ничего не мог сделать…
– Все! – сказал Вербинский, и тогда отпустили. – Все! Будем наблюдать…
И я заплакал. От несправедливости, ужаса. Сидел на полу, обхватив голову руками, и никто уже не пытался контролировать мои движения стволом. Отбегался… Пока вели по коридору карантинного блока, успел подумать: лучше бы меня убили Чирик и Куцый. Так честнее. А потом вошел в апартаменты под малым куполом и потерял сознание…
С тех пор прошло три или четыре дня, не знаю сколько. Это было страшное время. Я не умер в первые-вторые сутки, как большинство подопытных «кроликов». Хотя, честное слово, лучше бы умер. Не дай бог, кому-то еще придется вынести похожее…
Сначала, когда только затолкнули в карантинный изолятор, потерял сознание. Наверное, это был шок от иглы. Затем очнулся. В блоке было пусто. В нем оказалось всего несколько комнат – жилых комнат, в которых никого не было. Меня это не удивило. Я знал – все умирали в первые дни после укола. Вербинский прививал жертвам «коктейль» из нескольких его «любимых» болезней: холеры, брюшного тифа, лихорадки Эбола, «коровьего бешенства». Возможно, что-то еще.