Разговор состоялся во второй половине дня, и уже на следующее утро наметили возвращение брата Ромкуша, которому так и не довелось поохотиться. Ему объяснили, что незадолго до его визита в княжестве схватили шайку разбойников, собиравшихся напасть на эскорт баншамца. Гарантии, что в Сунгиме действует одна такая банда, нет, а поэтому охоту желательно отложить до лучших времен.
– Сейчас самое безопасное место в Сунгиме – здесь, за высокими стенами моего города, – объяснил Гравз.
Уже к вечеру его слова можно было ставить под большое сомнение.
– Князь, с запада показалась стая рундайцев, – доложил Трунч.
– Сколько их?
– Не меньше сотни, летят боевым порядком.
– Час от часу не легче! Найди Ирсанга и Эдуарда, пусть отправятся на помощь к твоим бойцам.
Князь позвал Сомова, и они вместе поднялись на западную стену города. Стая как раз в это время опустилась в ста шагах от защитников города.
– Странно, – заметил князь. – Если они прилетели в гости, то почему в таком количестве? А если это нападение, то почему остановились? Чтобы мы лучше подготовили встречу?
Словно в ответ на его вопрос, в воздух поднялся один из летунов. Марицкий тут же вскинул лук, натягивая тетиву.
– Не торопись! – гаркнул на «эльфа» князь. – Вдруг он что дельное скажет.
Рундаец не стал общаться, а просто перебросил через городскую стену копье, обвязанное белой тканью.
– Господин, они вызывают вас на переговоры, – подскочил Трунч с бумагой.
– Вот наглецы! Мало того что являются без приглашения, так еще и требования выдвигают. Ирсанг, ты сумеешь с ними совладать?
– Если среди рундайцев нет магов – можно попробовать.
– Пока не стоит, – вмешался Михаил. – Давайте начнем с переговоров.
– Ты не знаешь, на что способны рундайцы, если они не гарантируют безопасность.
– Они способны убить парламентера?
– Тут написано. – Гравз развернул принесенную начальником гарнизона бумагу. – «Князь, если Вам дорога жизнь Ваших подопечных, то в Ваших интересах переговорить с нами до того, как мы войдем в город». О безопасности самого переговорщика в письме ничего не сказано.
– Я знаю одного человека, которого они точно не тронут, – убежденно произнес Сомов.
– Кого?
– Меня.
– Вот еще! Единственный, кем я готов пожертвовать, так это Шерман. И то в самом крайнем случае.
– Уверяю тебя, жертв не будет. Если, конечно, я пойду один.
– Михаил, ты хочешь меня обидеть? Я никогда и никого не боялся! Если ты решился на безрассудство, я пойду с тобой.
– Именно это и будет безрассудством.
– Почему?
– Человек, отмеченный огненным диском, по какой-то неизвестной мне причине является неприкасаемым для всех рундайцев.