Ответа не последовало.
«Ах да! – вспомнил Мишка. – Тут же был посредник – лучшее снотворное для моего неусыпного охранника. Быстро, эффективно и никакой химии».
Михаил бросил последний взгляд на бывшего баншамского повелителя.
«Определенно у мужика крыша поехала. И все из-за золота. Вот уж воистину – „люди гибнут за металл“. Надеюсь, Гравз другой породы».
– Ладно, Марита, пойдем отсюда. Надо рассказать Сурхиду, что он потерял брата.
– Он не сильно огорчится.
«Так-так, – отметил про себя седовласый, глядя на Сомова. – Нельзя быть таким беспечным. Неужели я в нем ошибся? Что ж, это нетрудно проверить. И чем быстрее, тем лучше». Он покачал головой и исчез.
Горбатый старик заметил момент, когда седой испарился. Не укрылся от него и осуждающий взгляд седовласого, которым тот одарил парня, едва не ставшего жертвой проигравшего дуэлянта. Горбун еще долго смотрел вслед удалявшемуся Михаилу, затем его внимание привлек труп. Тот, кого все считали погибшим, вдруг потянулся рукой к мечу. Это послужило сигналом для притаившегося наблюдателя. Убедившись, что никто не смотрит в сторону бывшего князя, дед на миг возник рядом и сразу растворился в воздухе, оставив вокруг тела Ромкуша пять голубых кристаллов. В следующую секунду Ромкуш исчез.
Марицкий долго сомневался, прежде чем подойти к Сомову, но потом все-таки решился.
– Михаил, ты возьмешь меня с собой?
– А как же невеста?
«Эльф» замялся.
– Алура – хорошая девушка, но я сейчас на испытательном сроке. Должен еще доказать, что достоин ее.
– А может, ты передумал жениться?
– Я уже и сам не знаю. Но и прозябание в этом захолустье меня, честно говоря, начинает угнетать. Ты не объяснишь, почему нам с Гогой нельзя обратно в Москву?
Сомов внимательно посмотрел на студента, взъерошил правой рукой затылок и ответил:
– Я только могу передать слова одного ясновидца, который на моей памяти ни разу не ошибся в своих предсказаниях.
– Что же он такого сказал? – с изрядной долей иронии задал вопрос жених на испытательном сроке.
– Ты веришь в судьбу? – спросил Мишка.
– Бывают моменты, когда очень даже верю.
– Так вот, один странный мужик мне объяснил, что смерть под колесами поезда – это не твое собственное решение, а предначертание судьбы. Он так и сказал: эти двое в своем мире подошли к конечной точке жизненного пути. Для тебя она обрывается на рельсах, а для Гоги уже заточен бандитский нож.
– Как тогда в кафе? – припомнил Марицкий.
– Именно. Кстати, встречу с тобой и со Скальновым мне тоже предсказал тот ясновидец. Посуди сам, как после этого я мог ему не доверять?