– Ах, не надо строить из себя девочку! – отмахнулась мама и вдруг весело сообщила: – Машка! А у нас же сегодня туда едет Олег Андреевич!
Олег Андреевич был новым маменькиным другом. Почему он намылился на их дачу в одиночестве, было загадкой, однако маманя тут же все и прояснила:
– Он привезет елочные игрушки и гирлянды! Кстати, его там и увидишь! А то мы уже столько знакомы, а все случая не выпадало.
– Мам... а что он, один, что ли, приедет?
– Не переживай, у него есть ключ, – скороговоркой произнесла мать, явно стараясь быстренько распрощаться. – Машка! Пока уже, а то пока я с тобой болтаю, у меня уже весь крем высох!
Маша только пожала плечами – что за крем? То ли маменька стряпает, то ли в салоне с маской лежит... Подробности остались неясными, но были не так уж важны.
* * *
Кирилл приехал на десять минут раньше, но Маша уже была готова. Выглядела она распрекрасно. Нет, она, конечно, знала, что ее немножко портил лишний вес; однако огромные, темные, будто смородины, глаза, белая кожа, ямочки на щеках – все они были ее несомненными плюсами. Да и «вареные» бигуди не подвели – волосы спадали на плечи золотистой лавиной, а белая пушистая шапочка добавляла нежности миловидному лицу. Она выскочила из подъезда просто Снежной королевой – беленькая курточка, беленькая пушистая шапочка, рукавички и... огромная сумка с продуктами – ради милого дружка Машенька выгребла половину холодильника, который Наталья Викторовна так старательно наполняла к празднику.
– А это что? – Кирилл ткнул пальцем в баул. – Это ты меня кормить будешь?
– И сама кормиться, – добавила Маша. – Да тут всем хватит.
Кирилл многозначительно кивнул. По большому счету, еды хватило бы для цирковой труппы, включая медведей.
– Садись. – Кирилл открыл дверцу машины перед подругой. – Сейчас прокатим с ветерком.
* * *
В дачном домике было холодно и сыро, но зато чистенько и ухоженно. Пока Кирилл возился с печкой, Маша накрывала на стол.
– Кир, а ты окорок любишь? – спрашивала она краснея.
– Люблю.
И она выкладывала на тарелочку розовый, нежный окорок.
– А бутерброды с икрой?
– Люблю, – бурчал возле печки Кирилл.
И на столе появлялись бутерброды.
– А рыбу красную?
– И ее тоже...
И Маша снова краснела. Ну, во-первых, оттого, что она еще ни разу не оказывалась с любимым наедине вот так – в лесу, вдалеке от города! А во-вторых... каждое его «люблю» она относила вовсе даже не к какой-то красной рыбе, а к себе, конечно же. И это было так... волнительно!
В какой-то момент у Маши заурчало в животе. Она вытаращила глаза, втянула живот и испуганно напряглась – не слышал ли Кирилл пение влюбленного организма?