Эрг Ноор отдал распоряжение укрыться в корабле, прекратив работу.
— Но там остался наблюдатель! — воскликнула геолог Бина Лёд, указывая на едва заметный огонёк силикоборовой башенки.
— Я знаю, там Низа, и сейчас отправлюсь туда, — ответил начальник экспедиции.
— Ток выключился, и «ничто» вступило в свои права, — серьёзно возразила Бина.
— Если ураган действует на нас, то, несомненно, он действует и на это «ничто». Я уверен, что, пока буря не ослабеет, опасности нет. А я здесь так тяжёл, что меня не сдует, если я, прижавшись к почве, проползу. Давно уже хотелось подстеречь «ничто» в башенке!
— Разрешите мне с вами? — подпрыгнул в своём «скелете» к начальнику биолог.
— Пойдёмте, но только вы — более никто.
Два человека долго ползли, цепляясь за неровности и трещины камней, стараясь не попасться на дороге вихревых столбов. Ураган упорно силился оторвать их от почвы, перевернуть и покатить. Один раз это ему удалось, но Эрг Ноор ухватил катящегося Эона, навалился животом и уцепился руками в когтистых перчатках за край большого камня.
Низа открыла люк своей башенки, и ползуны по очереди протиснулись в него. Здесь было тепло и тихо, башенка стояла прочно, надёжно укреплённая в мудром предвидении бурь.
Рыжекудрая девушка-астронавигатор и хмурилась и радовалась приходу товарищей. Низа честно призналась, что провести сутки наедине с бурей на чужой планете было бы неприятно.
Эрг Ноор сообщил на «Тантру» о благополучном переходе, и прожектор корабля погас. Теперь в первобытном мраке светился только слабенький огонёк внутри башенки. Почва дрожала от порывов бури, ударов молний и шествия грозных смерчей. Низа сидела на вращающемся стуле, опершись спиной на реостат. Начальник и биолог уселись у её ног на кольцевидный выступ основания башенки. Толстые в своих скафандрах, они занимали почти всё место.
— Предлагаю поспать, — негромко зазвучал в телефонах голос Эрга Ноора. — До чёрного рассвета ещё верных двенадцать часов, только тогда ураган стихнет и станет тепло.
Его товарищи охотно согласились. Придавленные тройной тяжестью, скорчившиеся в скафандрах, стиснутых жёсткими каркасами, в тесной башенке, сотрясаемой бурей, люди спали — так велики приспособляемость человеческого организма и скрытые в нём силы сопротивления.
Время от времени Низа просыпалась, передавала дежурному на «Тантре» успокоительные сведения и дремала снова. Ураган заметно ослабел, содрогания почвы прекратились. Теперь могло появиться «ничто», или, вернее, «нечто». Наблюдатели башенки приняли ПВ — пилюли внимания, чтобы взбодрить угнетённую нервную систему.