Эвда Наль умолкла.
— Но как смог это передать Карт Сан? — спросила Веда Конг. — Может быть, через сдвинутые узкие брови, чуть наклонённую вперёд шею, открытый беззащитный затылок. Удивительные глаза, наполненные тёмной мудростью древней природы… И самое странное — это одновременное ощущение беспечной танцующей силы и тревожного знания.
— Жаль, я не видел! — вздохнул Дар Ветер. — Придётся ехать во Дворец истории. Я вижу краски картины, но как-то не могу представить позу девушки.
— Позу? — остановилась Эвда Наль. — Вот вам «Дочь Гондваны»… — Она сбросила с плеч полотенце, высоко подняла согнутую правую руку, немного откинулась назад, встав вполоборота к Дар Ветру. Длинная нога слегка приподнялась, сделав маленький шаг, и, не закончив его, застыла, коснувшись пальцами земли. И тотчас её гибкое тело словно расцвело.
Все остановились, не скрывая восхищения.
— Эвда, я не представлял себе!.. — воскликнул Дар Ветер. — Вы опасны, точно полуобнажённый клинок кинжала.
— Ветер, опять неудачные комплименты! — рассмеялась Веда. — Почему «полу», а не «совсем»?
— Он совершенно прав, — улыбнулась Эвда Наль, снова становясь прежней. — Именно не совсем. Наша новая знакомая, очаровательная Чара Нанди, — вот совсем обнажённый и сверкающий клинок, говоря эпическим языком Дар Ветра.
— Не могу поверить, чтобы кто-то сравнялся с вами! — раздался за камнем хрипловатый голос.
Эвда Наль первая увидела рыжие подстриженные волосы и бледные голубые глаза, смотревшие на неё с таким восторгом, какого ей ещё не удавалось видеть на чьём-либо лице.
— Я Рен Боз! — застенчиво сказал рыжий человек, когда его невысокая узкоплечая фигура появилась из-за большого камня.
— Мы искали вас. — Веда взяла физика за руку. — Вот это Дар Ветер.
Рен Боз покраснел, отчего стали заметны веснушки, обильно покрывавшие лицо и даже шею.
— Я задержался наверху. — Рен Боз показал на каменистый склон. — Там древняя могила.
— В ней похоронен знаменитый поэт очень древних времён, — заметила Веда.
— Там высечена надпись, вот она, — физик раскрыл листок металла, провёл по нему короткой линейкой, и на матовой поверхности выступили четыре ряда синих значков.
— О, это европейские буквы — письменные знаки, употреблявшиеся до введения всемирного линейного алфавита! Они нелепой формы, унаследованной от пиктограмм[34] ещё большей древности. Но этот язык мне знаком.
— Так читайте, Веда!
— Несколько минут тишины! — потребовала она, и все послушно уселись на камнях.
Веда Конг стала читать:
Гаснут во времени, тонут в пространстве
Мысли, событья, мечты, корабли…