На требование социал-демократов о подчинении промышленности интересам государства либерал-демократы ответили, что новое правительство, подобно старому, принципиально «не приемлет» государственное регулирование промышленности «как меру слишком социалистическую».
– Это нам знакомо. Как же, демократия, свобода!..
– Временное правительство последовательно снимало все «недемократические» ограничения рынка. Так, оно полностью прекратило предпринимавшиеся царским правительством попытки, направленные на ограничение спекуляции. Это привело к еще более резкому росту инфляции, которая удовлетворяла уже не столько интересы государства, ведущего войну, сколько спекулятивные требования буржуазии. Она стала интенсивно выводить деньги за границу, причем «бегство капиталов» служило для банков предметом валютных спекуляций.
– До чего же современно все это звучит!
– Горькая перекличка. Буржуазия, как и сегодня, думала лишь о себе, о своих интересах, а не о стране. Конечно же, результаты не замедлили сказаться.
Вот один пример. Покупательная способность рубля, составлявшая накануне Февральской революции на внутреннем рынке 27 копеек, понизилась к октябрю до 6–7 копеек. Количество бумажных денег по сравнению с началом войны увеличилось в 12 раз, причем темпы эмиссии за восемь месяцев при Временном правительстве оказались в 4 раза выше, чем при самодержавии. Денежная система России практически рассыпалась, и над страной нависла угроза финансового краха.
Деньги полностью обесценивались, страна переходила к натуральному товарообмену. Это произошло не при большевиках! Обещание Временного правительства облегчить для народа бремя налогов «более справедливым распределением их» не выполнялось. Повышение уровня налогообложения капиталистов всячески оттягивалось, а введение в действие принятых 12 июня 1917 года под угрозой народного выступления трех налоговых законов (о единовременном налоге на доходы, о повышении ставок обложения по подоходному налогу и налоге на сверхприбыль) под давлением буржуазных кругов было приостановлено. После этого население перестало платить налоги вообще.
– Один из показателей уничтожения государственности?
– Безусловно. Всё шло именно в таком направлении. А власть будто этого и хотела. Французский посол в России уже вскоре после появления Временного правительства телеграфировал своему премьеру: «Беспорядок в военной промышленности и на транспорте не прекратился и даже усилился». Что творилось, скажем, на железнодорожном транспорте? Уже в 1916 году паровозный парк уменьшился на 16 процентов, а парк товарных вагонов – на 14. Бессистемно использовавшиеся дороги не справлялись с перевозками. И вот в таких условиях министр путей сообщения Временного правительства Некрасов, по словам Деникина, решил ввести «на место старых лозунгов принуждения и страха (?) новые начала демократической организации» путем выборности и т. п. во всех отраслях железнодорожного дела.