– Привет, подруга!
И пошла – по дорожке, за калитку, через поле – прямо на заходящее солнце.
Марина долго смотрела из-под руки ей вслед, пока силуэт не растворился в тревожном по-осеннему солнечном свете.
Прибежал Артемка, недоумевающе огляделся.
– Мам! А где Надя?
– Вон там. – Она указала на солнце. – Помаши ей рукой.
Артем щурился, прикладывал ладошку козырьком – рассмотреть ничего не сумел, но старательно махал рукой...
Надежда сидела у окна в полупустом вагоне электрички. Солнце прыгало по горизонту, по крышам домиков и деревьям.
Она набрала по сотовому номер, не поднося к уху, услышала механический голос – выключен или находится вне зоны...
За окном мельтешила Москва, привокзальные здания, поезда.
Электричка остановилась. Надежда вышла на Ярославском вокзале, прошла через турникеты, остановилась на площади.
Шум, суета, синий московский вечер.
Снова позвонила, заговорила в трубку:
– Пап? Привет! Я к тебе сейчас приеду... Нет, ничего не случилось. Просто соскучилась.
Выключила телефон и медленно двинулась в сторону Казанского.
Там побродила немного вдоль киосков, остановилась возле одного, где продавали атласы автодорог и географические карты. Постояла, подумала и решительно направилась в здание вокзала.
Обстановка в комнате Ивана была совсем не домашняя – скорее она служила продолжением его рабочего места в Останкино: стены в плакатах и фотографиях, компьютерная и видеотехника, кучи кассет, бумаг, книг – и во всем этом царил полнейший беспорядок. Впрочем, как и в душе самого журналиста. Он кому-то звонил и одновременно что-то искал, то и дело оглядываясь на дверь. Не найдя, вконец обессиленный, он сел в кресло и задумался, не заметив, как в комнату тихо вошла его двенадцатилетняя дочь Рита. Она спрятала что-то в раскрытую дорожную сумку, валявшуюся у порога, вздохнула по-женски, явно копируя мать, затем осторожно приблизилась и обняла отца. Тот чуть вздрогнул от неожиданности, ожил.
– Рита, ты это чего?
– Да так, взгрустнулось... Ты завтра на работу?
– Выходной – понятие относительное. – Иван посадил Риту на колени. – Крикаль требует.
– Этот Крикаль опять погонит в командировку?
– Не знаю... Мама не звонила?
– Звонила. Она сейчас в бассейне. Ты что, забыл? У нее в это время бассейн, а потом фитнес.
– Нет, я не забыл...
– Для того чтобы плод развивался нормально, маме все это необходимо. Только в солярии загорать нельзя. Не ложиться же ей на сохранение, правда?
– Какая ты у меня умница, Ритуля. – Иван погладил ее по голове.
– Никогда не говори так! – строго потребовала девочка. – Когда женщину называют умницей, подчеркивают ее глупость.