– Я пригласила, я плачу, ладно? – уже уверенно произношу я, почувствовав материальное превосходство.
А как иначе с мужиками? Если платит он – ты его использовала, если платишь ты – он унижен. И неизвестно что лучше.
Разговор никак не клеится, обстановка напряженная, темы не идут в голову. Я продолжаю нервничать, Леша пытается бросать понты. Уже неуклюже, уже поменьше. От безысходности достаю спасительные сигареты, он дает мне прикурить. В момент, когда его теплая рука касается моей, через нас как по проводам пробегает ток, проходит по всему телу. Надо же, как оно работает, через года! Словно разряд в десятки тысяч вольт ударяет в низ живота, превращая меня в похотливую самку. Ток возбуждения, физического влечения одной плоти к другой и рядом, тут же, – пустота и бездна непонимания в душевном контакте. Даже поговорить не о чем. Параллельные миры в одном – тело хочет, а душа отвергает.
Я убираю руку. Мы продолжаем молчать. Пауза висит в воздухе вместе с дымом моей сигареты.
– Неужели у нас с тобой ничего не было? – удивленно интересуется он, разглядывая меня.
– Нет! – улыбаюсь я. – Правда, ты знаешь, могло бы быть, если бы я тебе сказала о том, что ты мне нравишься.
– Вряд ли я мог не заметить такую девушку, как ты! Скорее всего, ты мне просто отказывала!
– Нет, не замечал. А я ждала чуда!
– Но почему ты молчала, ведь все могло сложиться по-другому!
Вряд ли, думаю я. Мы бы поразвлекались немного, и я бы вышла замуж за Сержа. Вот и все.
– Я боялась тебе сказать, потому что неприятно услышать «нет». Отказ – это очень больно. Пощечина по самолюбию.
– Все боятся услышать нет, каждый бережет себя от этого. Эйнштейн перед смертью сказал, «я так и не понял мир – это дружественная или враждебная территория?»
Я смотрю на Лешу и, как Эйнштейн, никак не могу понять, почему я так боялась услышать от него «нет». Ну послал бы он меня, и что? А хорошо, что у нас ничего не было. Не могу представить его в семейниках, почесывающим свои фаберже. Что бы я с ним делала? Мы из разных миров. Совсем из разных.
– Знаешь, такое впечатление, что мир – это баня, – задумчиво говорит Леша. – Вот заходишь ты в парилку, вся экипированная до зубов, пушки, пулеметы, гранатометы, гранаты, каска, шуба, чтобы не замерзнуть, и еще с лыжами в придачу. На всякий случай. И каждый сидит в этой парилке в такой экипировке и боится ее снять первым. А банщик, сволочь, еще и парку добавляет.
– А-а-а, да, и ты боишься раздеться, потому что думаешь, а вдруг я сейчас разденусь, а потом эти любители париться всем расскажут, что у меня маленький, или что у меня задница волосатая, или что грудь не слишком подкачана, – подхватываю я. – И вместо того чтобы раздеться, одеваешь на себя еще больше оружия. Чтобы быть наготове. Подготовленным к защите быть всяко почетно.