– Варя? – вырвался у нее возглас изумления.
Горничная генеральши, а это была именно она, открыла мутные глаза и слабо улыбнулась, узнав Катеньку. Но сознание изменяло ей, поэтому девушка только выговорила непослушными губами:
– Я знала, вы – не простая, вы ангел Божий…
Катенька поняла, что дело плохо и девушку надо спасать. Примерно чего-то в этом роде она и опасалась, когда узнала, что Варя покинула дом генеральши. Тут уже было не до соблюдения конспирации, да Катенька и понимала, что в этот дом ей уже возвращаться незачем. Она осторожно опустила голову девушки на пол и вихрем помчалась вон из дому. Не сбавляя скорости и чуть не упав на скользкой тропинке, она добежала до извозчика и почти прокричала, задыхаясь:
– Скорее, там умирает девушка!
Понятливый извозчик мигом соскочил с облучка и поспешил за барыней, не задавая лишних вопросов. Он легко преодолел дыру в заборе, скользкую тропинку и лестницу, умудряясь при этом еще и помогать Катеньке. Ворвавшись в комнату, он лишь сокрушенно всплеснул руками, увидев бедственное положение Вари, и легко поднял несчастную на руки. Так как извозчик старался причинить как можно меньше неудобств стонущей девушке, он проделал обратный путь уже с меньшей торопливостью, бережно уложил ее на сиденье коляски и обернулся к Катеньке за дальнейшими распоряжениями:
– Надобно бы ее в больницу, барыня.
– Нет, – резко ответила Катенька и назвала свой адрес, а потом добавила. – Гони! Потом за доктором съездишь, куда, я тебе скажу.
Извозчик без возражений подчинился. Он нахлестывал свою кобылу так, что несчастная выдавала такую скорость, словно была призовым скакуном, а не обычной извозчичьей лошадью. От тряски Варе стало хуже, она, практически не переставая, стонала, корчилась, прикладывая руки к животу. Катенька, как могла, старалась ее поддержать.
Когда коляска подъехала к дому Карозиных, извозчик помог внести бедную девушку и, получив от Катеньки щедрую плату, погнал за доктором. Меж тем Варя снова пришла в себя, видимо, свежий воздух все-таки оказал на нее целительное действие. Она обвела комнату, где ее уложили, мутными глазами, остановила свой взгляд на Катеньке и проговорила:
– Барыня, я умираю?
– Что ты, Варенька, сейчас доктор приедет, он тебя вылечит! – воскликнула та, беря девушку за руку.
– Нет, барыня, я знаю, что умру…
Голос горничной был слабым, а другую руку, судорожно сжатую в кулак, она прижимала к животу, лицо же ее отражало следы невыносимой муки. Однако девушка, переведя дыхание и справившись с собой продолжила говорить:
– Я вам все рассказать хочу, барыня, вы ведь и в правду ангел. Я недостойна священника, так хоть вы мою исповедь примете…