– Боже мой, Никита Сергеевич, ты ли это говоришь! – вскричала донельзя ошеломленная Катенька. – Особенно тогда, когда я тебе говорю, что знаю, где находится главный преступник, а Любчинская собирается бежать! Как ты можешь бездействовать, ведь у них в руках еще осталось десять драгоценных вещей!
– Э, голубушка! Не ты ли говорила, что не собираешься разыскивать каждую пропажу? Нет, Катенька, я решительно возражаю!
Молодая женщина, пылая от негодования, прибегла к последнему доводу:
– Если вы, Никита Сергеевич, изволите прятаться в кусты в самый ответственный момент, то я пойду до конца! Я привыкла держать свое слово и не искать лазеек для отступления! Мне уже нет никакого дела до ожерелья генеральши, но я обещала Пульхерии Андреевне, что найду ее внучку, и я это сделаю. Вам должно быть стыдно, если вы отступаете, зная, что можете помочь несчастной девушке избежать столь печальной участи, каковая ее непременно ожидает. Обедайте, гуляйте, делайте что угодно! Я же немедленно отправляюсь! Желаю здравствовать!
С этими словами разгневанная Катенька резко развернулась на каблуках и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Профессор остался стоять, точно громом пораженный. Он всегда знал, что темперамент его жены осложняется упрямством, но никогда не знал, что она способна на такую вспышку и прямой отказ послушаться увещеваний мужа. Карозин постоял еще немного в раздумье, а затем побежал следом за женой. Отпустить ее в одиночестве прямо в самые лапы преступника и убийцы он никак не мог себе позволить.
К тому же, в глубине души профессор понимал, что все его слова были признаком самого обычного малодушия. Он ведь был в сущности очень мирным человеком, любящим покой и уют. Его смертельно раздражала всяческая суета. Карозин даже приключенческих книг не жаловал, не понимая, что толкает людей совершать все эти несуразные и опасные для жизни поступки. Для него гораздо милее было в тиши своего кабинета предаваться разгадкам сложных математических задач и научным изысканиям. Карозин и математику-то выбрал делом своей жизни из-за того, что этот предмет не требовал разъездов и поисков, а лишь ясного ума, владения логикой и упорства.
Ввязавшись в это дурацкое пари, он был вынужден отказаться от привычного жизненного уклада. А горячее участие в этом деле жены заставляло профессора проявлять не свойственную ему активность.
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Карозина, пока он догонял Катеньку. К счастью, она не успела уйти далеко.
– Катерина Дмитриевна! – окликнул он ее. – Погодите, я иду с вами.