– Идемте господа, – обреченно ответил аптекарь и поволокся за витрину.
Вся компания проследовала за ним. Катенька с нетерпением ждала продолжения, Карозин составлял в уме грозные фразы и лишь принц ничего не понимал, только чувствовал, что дело идет на лад. На всякий случай он придал своему лицу самый грозный вид, на который был только способен: вдруг профессору придет в голову как-то использовать и принца в беседе с этим жалким человеком, глядя на которого, принц никак не мог поверить, что тот состоит хоть в малейшей степени родства с прекрасной Ариадной.
За занавесью находилась крохотная комната, по стенам которой располагались шкафы, уставленные самыми разными склянками со всевозможными снадобьями. У подслеповатого оконца располагался стол с аптекарскими инструментами: весами, ступкой, ретортами разных размеров и спиртовкой. Поле стола имелся колченогий табурет, а между шкафами ютились стулья. Вся компания разместилась с грехом пополам.
– Нам известно все о вашей деятельности, – строго начал Никита. – Поэтому запираться не имеет смысла. Добровольное признание поможет вам рассчитывать на некоторое снисхождение.
– Спрашивайте, ваше благородие, я все расскажу, – окончательно понурился Мульчинский.
– Зачем актрисе Любчиской понадобилось столько наркотика и кем она вам доводится, что вы согласились приготовить для нее такое количество? Также, нас интересует – знали ли бы, что проданный вами мышьяк вышеупомянутой актрисе потребовался вовсе не для истребления крыс, а для убийства ни в чем не повинной девушки?
– Езус-Мария! – прошептал аптекарь. – Она дошла даже до этого… Моя дочь – убийца… – по щекам его потекли жалкие старческие слезы.
Никита Сергеевич и Катенька едва могли скрыть свое удивление, настолько в точку попал профессор своим предположением. Между тем аптекарь отер слезы, высморкался в клетчатый платок и заговорил путано и сбивчиво:
– Я все расскажу, все! Но я не знал, Бог свят, не знал, зачем ей все это. Я ей говорил, что она ввязалась в опасное дело, еще тогда, когда она в первый раз начала меня расспрашивать об опиуме и гашише. Я не хотел этого делать, но Дося меня заставила… Езус-Мария! Ну как такое получилось, что у меня выросла такая дочь! Отчего ей было не жить с мужем, зачем она уехала сюда!.. – аптекарь снова поник.
– Рассказывайте все по порядку, – Карозин строго посмотрел на аптекаря.
– Да-да, господа, теперь я понял, что давно должен был явиться к вам, чтобы остановить ее. Но, имейте снисхождение – все-таки дочь…
– Мы примем это во внимание, – сделал досадливую гримасу профессор. – Вы продолжайте, продолжайте. Весьма любопытно.