Джуди легко было сыграть свою роль: она выглядела такой искренней, такой бесхитростной и компанейской. Ей достаточно было только тихо сидеть, слушать и мотать на ус. Но вот люди, с которыми она познакомилась здесь, неожиданно привели ее в смущение. У них был собственный мир, собственные моральные нормы. Кто она такая, чтобы судить их или даже быть причастной к суду над ними? И, когда Харрис кивнул и с безразличным видом отправился выполнять ее поручение, она вдруг почувствовала презрение и к нему, и к себе.
Профессор вскоре уехал и поручил ее заботам Джона Флеминга.
— Может быть, вы подвезете ее до «Льва», Джон, когда поедете в Болдершоу? Она остановилась там, — пояснил Рейнхарт. Они вышли на крыльцо проводить его.
— Он очень милый, — сказала Джуди. Флеминг хмыкнул.
— Мягко стелет… Он извлек из заднего кармана флягу и отхлебнул из нее. Затем протянул Джуди. Когда она отказалась, он приложился еще раз. Джуди смотрела, как он стоит под фонарем, запрокинув голову, и его кадык двигается в такт глоткам. В нем чувствовалась отчаянная напряженность; может быть, как сказал Рейнхарт, его действительно заездили? Но было и другое — в нем как будто непрерывно работала динамомашина, заряжая его внутренней энергией.
— В кегли играете? — Флеминг, казалось, позабыл о своем прежнем безразличии. Может быть, на него подействовало содержимое фляги. — В Болдершоу есть приличная площадка. Не хотите ли присоединиться к нашим забавам? Она колебалась.
— Да ну же, соглашайтесь! Я не собираюсь оставлять вас на растерзание этим полоумным астрономам!
— А разве вы сами не астроном?
— Ну что вы! Криоген, счетные машины — вот моя настоящая специальность, а не эти сказочки про звездочки. Они направились к маленькому бетонному пятачку, где стояла машина Флеминга. На верхушке радиотелескопа горел красный сигнальный огонь, из темном небе за ним уже загорались звезды. Некоторые из них просвечивали сквозь переплетения опор, как будто человек уже поймал их в сеть. Когда Флеминг с Джуди подошли к машине, он обернулся и посмотрел вверх.
— Знаете, я вот все думаю, — сказал он спокойно и совсем мирно, без следа былой агрессивности. Я думаю, что мы находимся на грани решающего скачка в физике. Он начал снимать брезентовый тент своего маленького спортивного автомобиля. Джуди зашла с другой стороны.
— Давайте я помогу вам, — предложила она, но Флеминг, казалось, не слышал ее слов.
— В один прекрасный момент мы где-то прорвем границы наших знаний и — ж-жах! — выскочим наружу. Прямо в новые пределы. И это может произойти здесь благодаря вон той штуке, — он запихнул брезент за сиденье. — «Философия начертана на страницах огромной книги, которая всегда открыта нашим взорам. Я говорю о Вселенной». Кто сказал это?