Час Быка (Ефремов) - страница 34

— Они на месте, — тихо сказала Родис, — только…

— Что только? — нетерпеливо воскликнул Чойо Чагас, в два шага пересек комнату и отдернул складчатую драпировку, ничем не отличавшуюся от обивки стен. В нише за ней стоял человек и широко раскрытыми глазами смотрел на своего господина. Тот гневно закричал, но страж не двинулся с места. Чойо Чагас бросился в другую сторону. Родис остановила его жестом.

— Второй тоже ничего не соображает!

— Это ваши штуки? — вне себя спросил владыка.

— Я опасалась непонимания вроде вчерашнего приключения с окном, — с оттенком извинения призналась Родис.

— И вы можете так каждого? Даже меня?!

— Нет. Вы входите в ту пятую часть всех людей, которая не поддается гипнозу. Сначала надо сломить ваше подсознание… Впрочем, это вы знаете и умеете делать. У вас собранная и тренированная воля, могучий ум. Вы подчиняете себе людей не только влиянием славы, власти, соответствующей обстановки. Хотя и этими способами пользуетесь отлично. Ваш приемный зал — вы наверху в озарении, а внизу, в сумерках — все другие, ничтожные служители.

— Разве плохо придумано?

— Очень давно известные вещи — на Земле уже много тысячелетий! И куда более величественные!

— Например?

— В древнем Китае верховный владыка — император, он же Сын Неба — ежегодно совершал моление об урожае. Он шел из храма в специальную мраморную беседку-алтарь через парк дорогой, по которой имел право ходить только он. Дорога была поднята до верхушек деревьев парка и вымощена тщательно уложенными плитами мрамора. Он шел в полном одиночестве и тишине, неся сосуд с жертвой. Всякому, кто подвернулся нечаянно там, внизу, у подножия дороги, под деревьями, немедленно отрубали голову.

— Значит, для полного величия мне следовало бы вчера отрубить головы всем вам?

— С точки зрения китайского императора — да! Но мы явились к вам, как к людям, стоящим на более высоком уровне культуры, иначе…

— Иначе?

— Мы бы не пришли.

— Только и всего! — со странным облегчением рассмеялся Чагас. — Но оставим это. Как вы справились с моими стражами?

— Очень легко. Они тренированы на безответственное и бездумное исполнение — владыка знает, он отвечает. Это влечет за собой потерю разумного восприятия, скотскую тупость и утрату воли — главного компонента устойчивости. Это уже не индивидуальность, а биомашина с вложенной в нее программой. Нет ничего легче, как заменить программу…

Из-за драпировки, так же внезапно, как и ее муж, появилась женщина необыкновенной для тормансианки красоты. Одного роста с Фай Родис, гораздо более хрупкая, жена владыки двигалась с особой извивающейся гибкостью, явно рассчитанной на эффект. Волосы, такие же черные, как у Родис, но матовые, а не блестящие, были зачесаны назад с высокого гладкого лба, обрамляя виски и затылок тяжелыми волнами. На темени сверкали две переплетенные змеи с разинутыми пастями, тонко отчеканенные из светлого, с розоватым отливом металла. Покатые узкие плечи, красивые руки и большая часть спины оставались обнаженными, отнюдь не в правилах повседневного костюма Торманса. Длинные, слегка раскосые глаза под ломаными бровями смотрели пристально и властно, а губы крупного рта с приподнятыми уголками плотно смыкались, выражая недовольство.