Нельзя сказать, что библиотекарша была несимпатична Олегу. Но сам себе он объяснял интерес к девушке исключительно научным экспериментом. Однако и более тесное знакомство не привело к заветной цели. Секреты подсознания Зои оставались за семью печатями. Роман с библиотекаршей успешно продвигался вперед, они уже пару раз целовались в городском саду. Для развития эксперимента требовалось попробовать свои силы на ком-нибудь еще. Хватать за руки жителей Тихореченска, отличавшихся горячим нравом, он опасался, поэтому пытался воздействовать на них мысленно. Но ничего не получалось. Олег совсем было разуверился в своих но-воприобретенных способностях, однако вскоре произошел случай, заставивший по-другому взглянуть на происходящее.
Незадолго перед концом учебного года учитель истории повел своих подопечных в краеведческий музей. В музее сам он уже бывал, но особенного впечатления сей очаг культуры не произвел. Все было традиционно и провинциально. Неизбежная экспозиция, рассказывающая о природе родного края, представленная чучелами птиц и животных, а также минералами и полезными ископаемыми, неизбежные останки мамонтов, бродивших по этим местам неведомо когда. Довольно убогие экспонаты, рассказывающие об истории Тихореченска, в числе которых были: набор пивных бутылок завода братьев Ахмадеевых, пушка, потерянная некогда войском Степана Разина, и неизвестно как оказавшаяся в этих местах шарманка немецкой фирмы музыкальных инструментов «Юлий Генрих Циммерман». Единственное, что, на взгляд Олега, представляло интерес, были многочисленные экспонаты и материалы, рассказывающие о событиях гражданской войны, довольно бурно проходившей в тех местах.
Пока дети зачарованно разглядывали поломанный пулемет «максим», ржавые обломки клинков и револьверов, Олег со скуки просматривал схемы разыгравшихся сражений. Синие и красные стрелки, указывающие на развитие действий, окружения и контратаки, напомнили почему-то схемы эвакуации при пожаре, обычно висящие в общественных местах. Олег мысленно усмехнулся пришедшему на ум сравнению. Потом его взгляд перекочевал на участников самой эвакуации. Белая гвардия в этом вернисаже не была представлена вовсе. Единственным зримым свидетельством была копия древнего плаката, на котором бравый красноармеец пронзал штыком многоглавого дракона, на каждой из голов которого была написана фамилия какого-нибудь лидера белого движения. Сколько ни вглядывайся в драконьи головы, не найдешь в них орлиного взора адмирала Колчака или пенсне генерала Деникина. Все головы были на одно лицо. Оно и понятно. Карикатура!