Проницательная Грета, догадываясь, чем заняты мои мысли, помалкивала и внимательно смотрела на меня своими красивыми чёрными глазами. Когда я допила чай и поставила пустую чашку на блюдце, она тут же вскочила со стула, взяла у меня поднос и отнесла его к нише.
Сесиль прекратила свои разглагольствования и спросила:
— Вы уже встаёте, госпожа?
— Да, милочка, — ответила я, потягиваясь. — Иди включай душ. Я сейчас.
Сесиль молча кивнула и прошла в ванную. Грета, погрузив поднос с использованной посудой в стенной лифт, вернулась ко мне и осведомилась, какое платье я хочу сегодня надеть. Я на секунду задумалась, потом сказала:
— Выбери сама. Я полностью полагаюсь на твой вкус.
Грета была явно польщена таким доверием.
— Хорошо, госпожа. Уже звать Сару и Мириам?
— Зови. — Я отбросила в сторону одеяло и села в постели, свесив ноги на укрытый пушистым ковром пол.
Грета подошла к входной двери и впустила в комнату ещё двух девушек. По утрам в моих покоях дежурили четыре фрейлины, но пару месяцев назад мне надоел балаган, который они, за компанию с Леопольдом, устраивали за завтраком, поэтому я распорядилась, чтобы две из них оставались в прихожей и ждали отдельного приглашения. С тех пор мои завтраки стали проходить в более спокойной обстановке.
Войдя в спальню, девушки вежливо поздоровались. После короткого обмена любезностями юная смуглянка Мириам направилась вслед за Гретой в гардеробную, а рыжеволосая двадцатипятилетняя Сара подошла к кровати, опустилась передо мной на корточки и надела мне на ноги лёгкие шлёпанцы.
— В прихожей вас ждёт Леопольд, госпожа, — сообщила она, поднимаясь.
— Разве он не ушёл с Владиславом? — удивилась я.
— Ушёл, но только что вернулся. Вид у него очень обиженный.
«Так-так», — подумала я. По всей видимости, Владислав отослал Леопольда по требованию регента, а из этого следовало, что разговор намечался не только срочный, но и секретный — по крайней мере, не для ушей кота. Интересно, очень интересно...
Приглашать Леопольда в спальню я не стала, поскольку уже выбралась из постели, но ещё была раздета, — а он, как ни крути, всё же мужчина. Эта моя стеснительность служила вечной темой наших препирательств с котом, который по простоте душевной никак не мог понять, почему люди стыдятся своей наготы. Однажды, ещё на Основе, я прочла ему целую лекцию о возникновении и развитии представлений о грехе, начиная с примитивных табу у первобытных племён и заканчивая современными религиозными и этическими доктринами. На какое-то мгновение мне показалось, что Леопольд понял меня, но эта иллюзия развеялась, когда он с очаровательной наивностью заявил: «Ага, ясно! Значит, занимаясь с Владиславом любовью, ты считаешь, что поступаешь плохо, и боишься, что Бог накажет тебя?» Таким толкованием греха кот меня просто убил!..