Аманда Рейберн поднималась по лестнице брайтонской гостиницы после утренней прогулки по берегу. Когда она проходила через общий зал, хозяин гостиницы, приподняв шляпу, вручил ей пачку писем.
– Мой муж проснулся? – спросила она.
– Нет, мэм, – ответил хозяин. Улыбнувшись, она побежала наверх, в свой номер. Как и обещал, Джемми женился на ней в тот день, когда констебль Холмс выпустил их из тюрьмы, и повез на медовый месяц в Брайтон.
Месяц спустя они все еще жили в уютной маленькой гостинице, проводя дни в прогулках по берегу и исследовании городских магазинов, а ночи… гм, они проводили их в своей комнате перед камином, все ближе и ближе знакомясь друг с другом.
И оба не желали уезжать.
Остановившись перед дверью, Аманда прислушалась, проснулся ли муж, но ее приветствовала тишина. Значит, он еще в постели.
Аманда улыбнулась. Она знала отличный способ разбудить мужа.
Прежде чем войти, она быстро просмотрела письма и одно привлекло ее внимание. Разорвав конверт, она недоверчиво пробежала письмо глазами. Затем вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
Джемми зашевелился в кровати. Его взъерошенные волосы и сияющие синие глаза говорили о ночи, которую они провели в объятиях друг друга, занимаясь любовью и мечтая о будущей совместной жизни.
– Иди сюда, милая женушка, – сказал он, откинув одеяло и похлопав по простыне рядом с собой, – возвращайся в постельку.
– Что? – переспросила Аманда, занятая письмом.
– Что значит «что»? – покачал головой Джемми. – Значит, пора возвращаться в Финч-Мэнор, если моя молодая жена уже сторонится моей кровати.
Аманда рассмеялась:
– Нет, просто я получила письмо и не могу поверить.
– Расскажи, – предложил Джемми. – Тогда, возможно, ты оценишь мое предложение. – Он поднял бровь.
Сбросив шляпку и накидку, Аманда села на кровать.
– Это от моей тети Гортензии, – объяснила она.
– В честь которой тебя назвали?
– Да. Она написала совершенно удивительное письмо. – Аманда замолчала и прикусила губу. – Хотя мне неловко его читать. Боюсь, она довольно прямолинейна в своих наблюдениях и выводах.
– Ты знакома с моей матерью… не бойся, я смогу выдержать немного прямолинейной критики.
Пожав плечами, она начала читать письмо: