Это было общеизвестно. И Даника этого нисколько не стыдилась. Если на выборах будет выдвинута кандидатура Клейвлинга, она сама намеревалась голосовать за него. Единственное, что ее беспокоило, это то, что этот человек отнимал столько времени и сил у ее мужа.
– Ваш отец – большой приятель Клейвлинга, – наморщила лоб Чилла. – Что-то не припомню… Об Уильяме Маршалле столько писали, но, кажется, ни разу не упоминали о его дочери…
– Мои родители позаботились о моем спокойствии, – холодно сказала Даника.
Майкл, которому становилось все неуютнее, попытался направить разговор в другое русло.
– Вот видишь, Чилла, – сказал он, – а о твоем спокойствии никто не заботился. Может, поэтому ты превратилась в такую агрессивную фурию, для которой нет ничего святого?
Чилла с честью выдержала этот критический выпад, а Даника вздохнула с облегчением. Вообще-то Данике было интересно поболтать с такой опытной журналисткой, как Чилла. Она всегда наблюдала газетный мир со стороны, а вот теперь у нее появилась возможность узнать о нем изнутри.
– А вы действительно проверяете всю поступающую к вам информацию? – спросила она Присциллу, когда разговор зашел о недавнем газетном расследовании.
– Вы имеете в виду те сведения, которые поступают к нам из наших источников? Если бы мы этого не делали, то нас бы затаскали по судам. Все газеты охотятся за подобными сенсациями. Особенно, когда речь идет об известных людях. Обычно тут нет обмана. Игра идет по-честному… Само собой, бывают случаи, когда информация поступает от весьма скользких субъектов. В наших интересах все перепроверить, чтобы потом не оказаться в дураках… Конечно, в подзаголовках достаточно всякой белиберды, но я к этому не имею ни малейшего отношения… – Чилла бросила взгляд в сторону раздвижной двери. – Кажется, твой малыш требует внимания, Майкл, – сказала она.
Майкл обернулся и, подхватив щенка на руки, положил его на колени к Данике. Разговор, естественно, перешел на собак, потом вспомнили детство и старых друзей. Потом общим вниманием снова завладел щенок. Проснувшись, он соскочил у Даники с колен и, подойдя к Майклу, пустил струйку на его туфлю.
– Ах ты так! – возмущенно воскликнул Майкл. – Моему терпению пришел конец. – Взяв щенка на руки, он заглянул ему в глаза и принялся отчитывать: – Всю неделю я не спал из-за тебя по ночам! Я кормил тебя с ложечки, маленький негодяй! Я нянчился с тобой, утешал тебя, когда ты скулил по своей мамочке. И что я получил взамен своей любви? – Майкл посмотрел на мокрую туфлю и грозно нахмурился.
Даника расхохоталась.