За ее спиной нетерпеливо зашевелился Джоко.
– Нам лучше уйти. Стоя здесь, мы привлекаем внимание.
Герцогиня положила руку на голову Панси.
– Уже поздно, а мы с Панси еще не ужинали. Мария подумала о деньгах в сумочке. Их было немного, и они таяли с каждым днем. Кроме того, с тех пор, как она перестала работать, она не ожидала, что миссис Шайрс будет платить ей, хотя и предполагала, что в случае надобности эта добрая женщина даст ей немного взаймы. Но все-таки…
Она открыла сумочку и стала копаться в шиллингах и пенсах. Они слабо звякнули.
– В этом нет необходимости, – начала Герцогиня, но чуткие уши Панси тоже услышали этот звук.
– Пенни, милая леди, – в мгновение ока она вскочила, вбежала вверх по лестнице и протянула маленькую пятерню между прутьями решетки. Мария вложила в нее монетки. Кулачок тут же исчез в рукаве одежки Панси, и та понеслась назад к Герцогине.
– Что нужно сказать? – ткнула ее Герцогиня.
– Спасибо.
– Жаль, что у меня мало денег, – сказала Мария. – Хотелось бы мне, чтобы у меня их было побольше.
– Разве нам всем этого не хочется? – насмешливо хмыкнула Герцогиня. Она подтолкнула Пан, посылая девочку перед собой вниз по ступеням, где та открыла дверь и проскользнула внутрь. Перед тем, как исчезнуть вслед за ней, Герцогиня бросила на Джоко многозначительный взгляд:
– Будь осторожен. Есть в этом что-то очень скверное.
– Вот пожертвования, собранные на добрые дела.
Преподобный Томас Динсмор, одетый в черную сутану, потер руки над маленьким деревянным ящичком. Черный цвет делал его лицо еще бледнее, подчеркивая впалые щеки и синяки под глазами.
Сестра Евангелина, вся в черном, словно ворона, наблюдала за ним.
– Это не от миссис Эйвори Шайрс, – фыркнула она. – Та никогда не дает больше нескольких фунтов. Скупердяйка.
– Да, не от нее, – согласился он. – Хотя можно послать ей вежливое письмо и вытянуть побольше, особенно, если мы пообещаем помочь Марии Торн в поисках ее сестры.
– Пустая трата бумаги, – проворчала Евангелина.
– Возможно. Однако, по-моему, миссис Гермиона Бьюфорти окажется пощедрее. Нужно платить, чтобы избежать дурной славы.
Его помощница едва заметно улыбнулась:
– Как вы на нее вышли?
– Слухи, – ответил пастор. – Любимцы государства и дьявола встревожились. Игра началась. Мария Торн разворошила гнездо шершней. Или, пожалуй, гнездо саранчи – чумы, опустошающей землю. Справедливость с трудом произрастает на захваченных ею полях. Эти поля не вынесут взора Господа.
– Аллилуйя, – в тон ему передразнила Евангелина.
– Это пахнет деньгами, – проворчал он. – Деньгами на добрые дела и для нас самих. Я это чую. Нам нужно только внимательно следить за всем и быть готовыми урвать все, что попадется нам на пути.