Фрэнсин посмотрела на Сесилию и подумала, что допустила грубую ошибку, когда не послушалась ее и не поговорила с этой девушкой. Она недооценила Сакуру и теперь расплачивается за свои ошибки.
– Расскажите мне подробнее о татуировке на ее теле, – обратилась она к Стефану. – А еще лучше нарисуйте ее по памяти.
Албанец взял со стола чистый лист бумаги и начал быстро наносить контур женского тела.
– Во-первых, у нее татуировка в виде браслетов на обеих руках, – попутно объяснял он. – Во-вторых, крупные звездочки на каждом бедре.
– А вы не поинтересовались, откуда у нее такая татуировка?
– Я спросил, не во Вьентьяне ли она это сделала, но она ответила, что нет.
– Вьентьян? – переспросила Фрэнсин.
– Да, она сказала, что родилась там.
Фрэнсин нахмурилась:
– Она сказала, что родилась во Вьентьяне? Вы уверены в этом?
Стефан равнодушно пожал плечами:
– Не знаю, может быть, она сказала, что только жила там. – Он продолжал наносить краски на бумагу. – Она также сказала, что она «былинка на ветру».
– Былинка на ветру? – отозвалась Сесилия. – Что это значит?
Стефан ухмыльнулся, обнажив желтые зубы.
– А вы что, не знаете?
– Это французское выражение, часто употребляемое во Вьетнаме, – пояснил Клэй. – Так обычно называют детей, родившихся от белых мужчин и местных проституток.
Фрэнсин подозрительно посмотрела на албанца.
– Значит, она сказала, что эту татуировку ей сделали не в Лаосе?
– Да, именно так. Она говорила, что ей сделали ее еще в детстве.
– А она не сказала, где именно она провела свое детство? – продолжала допытываться Фрэнсин.
– Ничего подобного она не говорила.
– Чем она занималась все это время?
– Уходила куда-то каждый день, а потом возвращалась. Я никогда не задавал ей вопросов и вообще старался не обращать на нее внимания. – Он отложил кисть и повернулся к ним. – А однажды она пришла ко мне и сказала, что потеряла все деньги, сумочку и туфли. И предложила свои услуги по уборке квартиры или на кухне. Я отказался и вместо этого предложил ей поработать натурщицей. Кстати сказать, у нее превосходное тело.
– Она спала с вами? – напряглась Фрэнсин.
– Что за вопрос? – возмутился тот, вперившись в нее черными, как угольки, глазами. – Она что, ваша дочь?
– Нет, – машинально ответила Фрэнсин и отвернулась.
– В таком случае вы не имеете права задавать мне подобные вопросы. – Он закончил рисовать и протянул ей лист. – Ну ладно, я все-таки отвечу. Она не спала со мной, хотя я бы не отказался, откровенно говоря. Но как натурщица она меня полностью устраивала.
Фрэнсин долго смотрела на рисунок, а потом подняла голову: