– Он любит меня, – прошептала Джози. Но кому она это говорила? Должно быть, духу тети Сесили. – Он любит меня и только меня.
Когда вошел Риббл с бокалом вина и ужином, Джози сидела в трепетном свете ламп, перечитывая описания страстных приключений человека, которого любила больше жизни. Вино было глубокого красного цвета и казалось таким же волшебным, как и стены. Чтение создавало странное впечатление, будто она была всеми женщинами, которых любил Мейн...
Но любил ли он их?
Теперь эти истории казались Джози не слишком правдоподобными, хотя по-прежнему волнующими и полными желания.
За дверью послышался какой-то шум, и Джози, перевернув страницу, посмотрела на дверь.
На пороге стоял Мейн: вода струилась с его волос, глаза были окружены темными тенями.
– Джо-о-ози! – произнес он хрипло. – Они выбросили меня из лодки... Я был связан и не мог плыть. Но я должен был прийти сказать тебе «прощай».
Джози ничего не ответила. Воздух вокруг потемнел и сгустился. Она не могла произнести ни слова, не могла дышать.
И тут силы ее оставили и она потеряла сознание.
Мейн вошел в комнату, отряхиваясь, как собака после обильного дождя, и, посмотрев на жену, взял ее стакан и сделал глоток. Потом, не сводя с нее глаз, сел на скамеечку возле стула.
Слишком много романов – в этом, по его мнению, была вся беда.
– Джози! – окликнул он жену. – Джози!
Она не шевелилась, и он провел рукой по ее щеке. Джози была так прекрасна, что его сердце разрывалось от нежности, но на этот раз он решил проявить твердость.
– Джозефина, очнись!
Она открыла глаза и удивленно взглянула на него:
– Гаррет...
– Его призрак.
Джози схватила Мейна за руку, затем быстро вскочила с кресла и стала трясти за плечи:
– Как ты мог?! Как ты мог сделать это?! Я подумала, что ты умер!
Ему следовало бы защищаться, но он не мог сдержать смеха.
– Ты... ты... Я сама сделаю тебя призраком! – Удары ее маленьких кулачков сыпались градом.
Наконец Мейну удалось схватить ее за руки.
– Между прочим, ты это заслужила. – Он с трудом подавил новый приступ смеха.
В этот момент он увидел в глазах Джози все: любовь, которой суждено было продлиться до конца их жизни, уязвимость и бескорыстие, – и это делало ее самой замечательной, забавной и умной женщиной в его жизни.
Брови Джози сошлись над переносицей.
– Негодяй! – выкрикнула она.
– Ты это заслужила.
– Мне не следовало доверять Тесс!
– Ну, по крайней мере Фелтон передал мне твое письмо, – признался Мейн.
– О!
– Будь я проклят, если меня не окружают бездарные писаки! – Он вздохнул. – Сначала Дарлингтон – кстати, этот негодяй собирается стать моим зятем, – а потом и собственная жена: «Любовь важнее брака». Потрясающая напыщенность! Пух и перья! Я и сам мог бы написать мемуары Хеллгейта.