Поскольку период реабилитации после инсульта мог затянуться на многие месяцы, если не годы, все, включая доктора Хэнка, были поражены успехами, которых добился Остин за сравнительно короткое время.
Меньше чем за две недели он научился передвигаться самостоятельно и способен был уже – правда, с помощью специального устройства для ходьбы – пройти из конца в конец по длинному больничному коридору. Кроме того, он снова обрел способность двигать руками. Однако подносить ко рту вилку и застегивать пуговицы на рубашке он мог только с большим трудом, поскольку моторные функции организма у него восстановились не полностью.
Все те улучшения, которых добился Остин, означали одно: его пора было забирать из больницы и везти домой.
* * *
– Не похоже, что ты сегодня способна на подвиги, – сказала Молли, когда Эми залезла в ее микроавтобус, прихватив с собой коробку соленых крекеров и пластмассовое ведерко на тот случай, если ее стошнит.
– Я в норме, – прошептала бледная как мел Эми. – Еще пару минут, и я окончательно приду в себя.
– Мне кажется, ты не в состоянии ехать куда бы то ни было. Не понимаю, почему ты не осталась с Мелиндой?
– Хочу проводить отца домой. Он, между прочим, меня ждет.
Молли выжала сцепление и надавила на педаль газа. Выруливая на дорогу, она думала, что Эми упряма ничуть не меньше, чем ее отец.
Когда они приехали в больницу, выяснилось, что Эми, проделав весь этот путь, страдала напрасно. Остин вовсе не ждал ее появления. Он вообще никого не ждал.
Он исчез.
В палате, где он лежал, не осталось никаких следов его пребывания. Белье на кровати уже заменили, и комната была готова принять нового пациента.
– Что значит «его здесь нет»? – спросила Молли сестру.