Пессина выплюнул окурок, изжеванный до черной кашицы, выудил новую сигару из необъятных карманов своего широкого пиджака и неторопливо, обстоятельно раскурил ее. Любой игрок или развратник, оказавшись во власти своего порока, бывает, теряется, ему изменяет чувство меры, чувство опасности, увлекшись, он бывает готов на все, лишь бы удовлетворить пожирающую его страсть.
– Сколько стоит твоя цыганка? – наконец решившись, напрямик спросил он.
– Много. – Чезаре даже не верил, что подцепил его на крючок так легко.
Отец Долорес играл на фисгармонии, а девушка и медведь в такт этой музыке пританцовывали в круге, образованном зрителями на площади. Люди бросали монетки и аплодировали им, пораженные тем контрастом, который представляли собой эта хрупкая нежная красавица и топающий рядом с нею косматый зверь.
– Сколько? – нетерпеливо настаивал мужчина.
– Пятьдесят франков, – ответил Чезаре, не изменившись в лице.
– Ну ты и ублюдок! – вскинулся тот.
– Как хотите. – Он развел руками и сделал вид, что собирается уходить.
– Когда?.. – удержал его за рукав хозяин.
– Здесь, немедленно, и все деньги сразу. – Чезаре был непреклонен и деловит.
– Как мне знать, что она согласна? – Это все же была сомнительная сделка, и Пессина хотел от него гарантий.
– Никто, кроме меня. Так да или нет, хозяин?
– А отец?.. – Уверенность парня давила на него.
– Риска нет, – был ответ. – За пятьдесят франков я договорюсь и с ним.
– Где я с ней встречусь?
– Недалеко отсюда – там, где они устроились на ночь.
– Где это? – Пессина был до того взволнован, что плохо соображал.
– Деньги, – сказал Чезаре, протягивая правую руку и глядя ему прямо в глаза.
– Ты и вправду сукин сын, – воскликнул Пессина, чувствуя, что своей уверенностью этот парень гипнотически действует на него. Но отказаться от такого соблазна он был уже не в силах.
– Деньги, – невозмутимо повторил Чезаре. Пессина вытащил из кармана брюк грязный носовой платок и нервно провел им по лбу.
– Отойдем в сторонку, – решил он, показывая на кирпичную стенку в стороне от толпы.
Они отошли на несколько шагов, и Пессина опасливо извлек кожаный тугой бумажник, прикрепленный цепочкой к его жилету. Он отсчитывал купюры по одной, выкладывая в протянутую руку Чезаре и тщательно мусоля пальцами, прежде чем отдать.
– Где? – спросил он, когда парень убрал руку и спрятал деньги в карман.
– На лугу у «виселицы».
– А как я доберусь до этого веселенького места?
– Я провожу вас.
– Далеко отсюда?
– Между Порта Виджентина и Порта Лодовика. Там, где цыгане обычно проводят ночь. Во всяком случае, вы не заблудитесь, раз я сам поведу вас.