Единственная наследница (Модиньяни) - страница 9

Анна с раздражением смотрела на старика и медлила выйти из машины.

– Я этого не знал, – проговорил он с извиняющейся улыбкой, доброй и мягкой, как у верного пса.

– Я уезжаю, Джованни, – сказала она смягчившимся тоном. – Передайте им, что у меня еще есть дела.

Ей не было нужды придумывать другие объяснения, и старик поклонился, захлопывая дверцу.

– Разворачивайся, – велела Анна шоферу.

Она была богата и могущественна, могла приказывать и повелевать, и эта власть над людьми давала ей мимолетную иллюзию, что она может все – даже убежать от своего одиночества.

– Куда? – спросил Герман.

– К доктору Маши.

Да, кажется, это была неплохая идея, и, окончательно решившись, Анна откинулась на мягкую спинку сиденья, устало прикрыв глаза.


Когда Джанфранко Маши входил в редакцию, гул разговоров прекращался и раздавалась деловитая трескотня машинок, а карандаши художников тянулись к оставленным эскизам. Так было и в этот раз. Единственной сотрудницей, которая занималась делом и без него, была невзрачная секретарша, с любовью и тщанием поливавшая цветы. Фикусы с блестящими крупными листьями казались зеленым оазисом посреди безликой офисной обстановки.

– Где Пьеро? – спросил Джанфранко Маши, не столько нуждаясь в ответе, сколько для того, чтобы просто что-то сказать.

– Думаю, пьет кофе.

Одна из сотрудниц, самая молодая и красивая, оторвала глаза от разложенного на столе макета и вызывающе посмотрела на него. Она уже побывала в его постели, и ей хотелось, чтобы он не забывал об этом.

– Один?

– Разве у нас пьют кофе в одиночестве? – заметила молодая женщина, намекая на то, что автомат с горячими напитками был местом сплетен и всех редакционных интриг.

Великолепный Джанфранко Маши склонился над столом, на котором верстался номер, и его красивые холеные руки стали перебирать разложенные здесь фотографии.

За каждым его движением следило двадцать пар глаз – он был здесь хозяином и властелином. Но выше, в кабинетах настоящих хозяев, отчитываться приходилось уже ему самому. Там Джанфранко ежедневно устраивали разносы. Журнал, который он редактировал, издавался на средства Больдрани, а как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. В конце концов он к этому привык и приспособился, точно как сменил свой морской китель на кардиган от Армани.

– Проведем редакционную летучку, – сказал он, откладывая в сторону снимки, и взгляды сотрудников с повышенным вниманием устремились на него. Даже любители посудачить у кофейного автомата, лавируя между шкафами и письменными столами, с деловитым видом направились к нему.