– Но это противоестественно!..
– О… это очень естественно, милая. – Его глаза горели золотым пламенем. – Самая естественная вещь на свете.
Он засмеялся негромким, очень мужским торжествующим смехом и сильнее сжал ее ягодицы, ритмично приподнимая и опуская Ариану до тех пор, пока все ее тело не охватило огнем, пылавшим неудержимо. Она прерывисто дышала прямо ему в ухо, неистово двигая бедрами и расплескивая воду из ванны по всему полу. Еще несколько мгновений, и Ариана достигла пика, выгнувшись над Ранульфом, беспомощно запрокинув назад голову и впиваясь ногтями в его тело.
Услышав ее низкий, громкий, неудержимый вопль, Ранульф перестал сдерживаться, сильнее прижал ее к себе и вонзился еще глубже – его возбуждение было под стать ее горячечному безумию.
– Господи Боже!..
Словно сквозь жаркую пелену, Ариана почувствовала, как его мощное тело напряглось, услышала хриплый неясный стон… и Ранульф содрогнулся под бешеным напором страсти.
Когда все кончилось, они еще долго не отпускали друг друга, тяжело дыша, а волны дикого, неудержимого наслаждения омывали их, постепенно сходя на нет.
Придя в себя, Ариана сообразила, что, обмякнув, лежит в объятиях Ранульфа, уткнувшись лицом в его мокрое плечо. Он поглаживал ее голую спину, гладил ее по волосам, и руки его были нежными и успокаивающими.
Выйдя из ванны, он отнес Ариану на постель, уверенно, аккуратно положил ее на матрас, ни на миг, не выпуская из объятий, и лег на нее, накрыв собой ее мокрое нагое тело. Он страстно желал снова обладать Арианой, хотя прошло всего несколько мгновений после того, как он испытал самое восхитительное наслаждение в своей жизни.
Вонзаясь в жаркую, шелковую сладость, Ранульф дрожал от страсти.
Ариана глянула в его лицо, смуглое, напряженное, а потом снова отдалась пламени, пылавшему между ними.
Они больше не были врагами. Они стали двумя телами, стремившимися превратиться в одно, и два сердца бились в унисон, объединенные одним чувством.
Целых два дня Ранульф оставался с Арианой в своих покоях. Все это время он провел, даря наслаждение ей и обучая ее, как подарить наслаждение ему.
Невольники приносили им еду прямо в комнату и не забывали о воде для ванны и топливе для очага. Больше никто не решался нарушать покой Черного Дракона. Только Пейну позволялось видеть Ранульфа полчаса утром и столько же вечером. С остальными вассалами и старшими слугами, требовавшими внимания лорда, Пейн разбирался сам. Всех остальных гнал прочь.
Ранульф никак не мог насытиться Арианой и тем неописуемым восторгом, который она в нем пробуждала. Он не мог припомнить, чтобы более дивно проводил время с женщиной.