– Но нельзя защищаться, перекладывая вину на заведомо невиновного человека. Это преступно! – воскликнула Лиза.
– А тут вы неправы! Закон мне это позволяет! – повысил голос Лещинский. – Я не несу ответственности за заведомо ложный донос. Вы, кстати, тоже, если будете поддерживать мою позицию.
– Но, помимо закона, есть еще совесть, – сказала вдруг Елизавета. Его голос звучал сейчас тихо, без прежнего надрыва. – Есть что-то высшее, что стоит над законом и над нами. Обвиняя невиновного, мы сами совершаем преступление. Пусть не по закону, но по совести.
Ее слова подействовали на Лещинского, как струя холодного воздуха. Он апатично кивнул.
– Согласен. Только вы забыли, что меня тоже кто-то, в свою очередь, подставил. Так что оставьте красивые слова при себе. Вы еще хотите быть моим адвокатом?
Дубровская кивнула, хотя не была в этом уже столь непоколебимо уверена.
– Тогда следуйте за мной, и больше никакой самодеятельности. Кстати, вы что-то порывались сказать мне во время перерыва. Надеюсь, это не потеряло свою актуальность? – вдруг вспомнил Лещинский.
Лиза покачала головой.
– Нет. Но я, кажется, догадываюсь, кто стоит за всем этим, – торжественно произнесла она, предчувствуя и ожидая лавину вопросов, которую обрушит на нее известный адвокат.
– Да? – проговорил он недоверчиво. – Ну и кто это?
– Кренин, – сказала Лиза, пристально глядя Лещинскому в глаза.
Вместо вздоха удивления он вдруг расхохотался.
– Не несите вздор! Кренин тут ни при чем.
Лиза была обескуражена и даже слегка обижена. Корона на голове Лещинского не позволяла ему видеть дальше собственного носа. Но его можно было понять. Он же ничего не знал о том разговоре, который состоялся поздно ночью в их гостиной.
– Вы не знаете главного, – сказала она, стараясь высоко держать голову. – Вчера ваш бывший подопечный едва не задушил мою родственницу. Это не шутка, а реальное дело, которое, надеюсь, уже находится у следователя.
Тут Елизавета немного приврала, но без этой маленькой лжи эффект был бы смазан. Не стоило же ей говорить про шубу и курорты, которыми грезила Клара.
– Эта ваша родственница… э-э… она все-таки осталась жива? – спросил Лещинский. Теперь в его голосе явно слышалось волнение. Судьба Кренина, так или иначе, заботила его.
– Да. Она жива, но я посоветовала ей снять телесные повреждения, – сказала Лиза. – Ваш милый друг едва не отправил ее на тот свет. Видите ли, он не рассчитал свои силы и во время любовной игры едва не задушил ее шарфом.
– Боже! Он опять принялся за старое, – проговорил адвокат, досадливо морщась. – Вот уж правда, горбатого могила исправит!