– Вы замужем? – спросил Лещинский девушку.
Та отерла слезы с глаз и нерешительно улыбнулась:
– Нет пока.
– Странно, вы – красивая девушка, – проговорил он, склоняя набок голову, точно любуясь ею.
– Спасибо, – зарделась свидетельница.
– Вы – высокая, стройная, гибкая, – он провел в воздухе рукой, точно очерчивая ее силуэт. – У вас милое лицо и прелестные ямочки на щеках.
– Благодарю, – в голосе свидетельницы прозвучали кокетливые нотки. Она не прочь была ответить комплиментом на комплимент.
– Ваша честь! – оживился Немиров, понимая, что на этом празднике жизни ему делать нечего. Прокурорский мундир не особо располагал к амурным делам. – Пусть подсудимый закончит говорить любезности свидетелю обвинения и перейдет, наконец, к сути дела.
– Справедливое замечание, – согласился судья. – Подсудимый, мы не на танцплощадке. Задавайте вопросы.
– Я и пытаюсь сделать это, – пожал плечами Лещинский, бросив на девушку взгляд, полный сожаления. Та понимающе улыбнулась. – Почему такая красивая девушка не замужем? У вас есть друг?
– Есть. Но он не спешит с предложением.
– Что так?
– Его устраивают наши встречи. На большее он пока не готов.
– Значит, вы допускаете, что мужчина может встречаться с женщиной и даже оставлять ее на ночь в своем доме, не предлагая ей при этом руки и сердца?
– Ох! Да это встречается на каждом шагу, – с отчаянием в голосе произнесла свидетельница. – Такие уж они, эти мужчины!
Последнее ее замечание не осталось незамеченным присяжными. Многие из них не сдержали улыбки.
– Скажите, вам известно, знакомила ли потерпевшая меня со своими родителями? – продолжил Лещинский.
– Да вроде нет.
– Может, она хвасталась тем, что я ей дарил обручальное кольцо?
– Такого тоже вроде не было.
– Я ее возил в путешествия?
– Конечно, Мариночка об этом мечтала…
– Ответьте, пожалуйста, на вопрос.
– Нет.
– Вы помогали ей грузить вещи?
– Какие вещи?
– Те, которые, по вашему утверждению, потерпевшая перевезла ко мне? Ведь вы это говорили? Что это было: шкаф, комод, кровать, стиральная машина?
– Ох! Я этого не говорила. Речь шла, кажется, о пижаме и зубной щетке…
Лещинский пожал плечами, глядя на присяжных:
– Больше вопросов не имею.