– Разумеется, – заверил следователь. – Давайте только уточним: вы отказываетесь от защиты вообще или от услуг конкретного адвоката?
– По вашему делу участие защитника обязательно, – проговорила настырная девица, тыча наманикюренным ногтем куда-то в Уголовно-процессуальный кодекс, который она все-таки выудила из недр своей сумки. – За ваше преступление может быть назначено пожизненное заключение или смертная казнь!
– Слава богу, разъяснили закон! – шаркнул ногой Лещинский. – Стало быть, вы мне все равно кого-нибудь навяжете?
Следователь развел руками.
– Таковы требования! Но, может быть, вы предпочитаете назвать имя другого защитника? Выбор большой. Оффенбах, Ройтман, Каширский, Гусенков. Кого желаете?
Конечно, парнишка назвал фамилии лучших представителей адвокатского сообщества. Лещинский и сам пересекался с ними в некоторых процессах и мог заявить, не кривя душой, что в их компетентности он уверен на все сто. Но известный адвокат не нуждался в помощи своих вчерашних конкурентов. Разумеется, они ему не откажут. Может, даже возьмут недорого не из соображений благотворительности, а так, для рекламы. «Я, между прочим, защищаю Лещинского», – не преминет бросить в разговоре любой из них. Для него это будет хуже поражения! Владимир Иванович внимательнее взглянул на Дубровскую. Ничего особенного. Миленькая, не глупая – то, что нужно для помощницы. Во всяком случае, никто не будет ему тыкать в лицо, что своей победой он обязан хитрой лисе Оффенбаху или пройдохе Ройтману.
– Ладно, пусть она остается! – небрежно бросил Лещинский, стараясь не смотреть на то, как расцвело лицо его заступницы…
Скажи кто-нибудь Елизавете Дубровской неделю назад, что она будет защищать самого Лещинского, девушка бы даже не улыбнулась. Такую шутку мог придумать только человек, у которого напрочь отсутствовало чувство юмора.
Владимир Лещинский был известной фигурой не только в мире уголовного процесса. Он был одиозным персонажем светской хроники, завсегдатаем самых модных мест в городе. Дамские журналы неизменно включали его в число самых привлекательных холостяков города. Пикантная подробность относительно возраста секс-символа (ему уже было за пятьдесят) никого не смущала. Он тщательно следил за своей внешностью, фигурой и гардеробом и мог дать фору любому щеголеватому молодому человеку, делающему первые шаги в карьере. Что касается небольших отметин возраста, то, честно говоря, они Лещинского не портили. Да и кому какое дело до его поперечной морщины на лбу и выраженных носогубных складок? Жесткая линия рта и взгляд много повидавшего на своем веку человека делали его загадочным и брутальным. А то обстоятельство, что известного адвоката не ждут дома жена и дети, действовало на представительниц слабого пола как самая лакомая приманка. В конце концов, должна же эта несокрушимая крепость когда-нибудь сдаться на милость победительницы?