– Вы, девушка, мне в нос моими судимостями не тыкайте! – разглагольствовал Куролесин. – Я свои права очень хорошо представляю. Ну и что из того, что я в последний раз осужден за убийство? Все, между прочим, в пределах необходимой обороны… Ну хорошо, хорошо! Превысил малость, тут вы правы, но это не повод, чтобы мне дело шить. Извините, гражданин судья, но я не въезжаю: свидетель я или кто? Если вы меня подозреваете, тогда разъясните мне мои права и пригласите адвоката. Ах, это тоже адвокат?! Куда же мы катимся, черт подери, если я защитника от прокурора не отличаю!
„Вот ведь засранец Макар! Даже после смерти из-за него икается. Мало он при жизни моей кровушки выпил. Хотя, чего греха таить, правильно его порешили. Но я человек бывалый. Меня здесь на пушку не возьмут! Я Уголовный кодекс наизусть выучил и даже практику прошел. Руки у них коротки, Куролесина на лжи подловить“.
Чрезвычайно довольный собой, свидетель уселся в зале. Стараясь не вертеть головой, он оглядел присутствующих. Полный набор! Все гости злосчастного дня рождения сидели в зале. Не было, пожалуй, только Мышонка. Но с ним все ясно. Дорожит человек свободой, не хочет в суд являться. Встретил его Куролесин на днях. „Не-а! Не пойду. Я ведь официально в розыске. И что мне там делать! Я ничего такого не видел. Без меня обойдетесь“.
Усмехнулся Куролесин. Никто ничего не видел, никто ничего не знает! А вот ему многое известно. Конечно, он не ведает, что там думает суд, но убийца сегодня в зале. Сидит и дышит одним воздухом с остальными. В общем, Агата Кристи отдыхает!
Человек перекинул ногу на ногу и довольно усмехнулся. Чего только сегодня не говорили! Слова в целом были правильные, но глаза, бегающие из стороны в сторону, напряженные, испуганные лица были красноречивее всяких слов. Ему тоже было не по себе. Временами ему казалось, что тяжелые удары его сердца услышат присутствующие. Вначале переглянутся в недоумении, затем насторожатся. „Чего мы, ради всего святого, тут сидим? Вот же убийца!“ – заорет прокурор. „Кто бы сомневался? Я сразу обратила внимание, что-то тут не ладно“, – многозначительно заявит эта зрелая дама, представитель потерпевшего. „Вот и разобрались, – облегченно вздохнет судья. – Даже в совещательную комнату не пойду. Смертная казнь вам, презренный убийца! Разумеется, через расстрел“. Но все, кажется, оказалось не так страшно. Хотя эта девчонка проявила недюжинное упорство. Невзирая на гримасы судьи и едкие замечания, она, словно дятел, долдонила свое. Интересно, что ей удалось вычленить вразумительного из всего этого спектакля?