– Ты не извинишься за меня перед своей женой? Я обещала ей на днях занести английскую соль. Но пока мне не представилось подходящей возможности.
Девушка обеспокоенно взглянула на своего кавалера. Тот покрылся пятнами, но постарался вывернуться:
– Ты имеешь в виду Жанну? Но ты же в курсе, мы недавно расстались.
В глазах Дубровской заплясали бесята.
– …вернее, мы собирались разъехаться. Это вопрос уже решенный. Ведь я ее никогда не любил, – в его голосе слышалась неуверенность. Он не знал, насколько далеко может зайти Елизавета в своих разоблачениях.
– А как твои ребятишки? Надеюсь, все здоровы? Сколько их у тебя? Двое? Трое? Ах, они такие пупсики! – Дубровская заулыбалась молодой спутнице Ромашкина, как бы призывая ее порадоваться чужому счастью.
Красотка заерзала на стуле. Ромашкин был вне себя от ярости.
– Спасибо. Чего это ты, Дубровская, стала такой внимательной? Раньше я за тобой такого не замечал.
Девушка пулей вылетела из-за стола, за ней – Ромашкин. До дверей их проводил насмешливый голос Елизаветы.
– Куда же вы? Ты даже не познакомил меня со своей племянницей!
На столе сиротливо стыли шесть стаканов чая.
Елизавета уже изнывала от безделья, когда к ее столику неторопливо подошел Василий.
– Ну наконец-то! – выдохнула она. – Не прошло и полгода.
– Вы хотели сделать заказ? – невозмутимо спросил официант.
– Да ты что? Какой заказ? Ты меня не узнал? Мы с тобой как-то здесь встречались и договаривались об одном дельце.
Василий не потрудился даже изобразить недоумение.
– Я сожалею, но вы меня с кем-то путаете.
Елизавета даже поперхнулась от неожиданности.
– Как это путаю! Мы сидели с подругой вон в той кабинке, ты нас обслуживал…
– Вполне возможно.
– Еще как возможно! Мы говорили с тобой о Макарове, о том конфликте, который произошел здесь прошлым летом…
– У меня нет привычки обсуждать ни с кем своего хозяина, даже бывшего. С вашего позволения, мне надо идти…
– Но постой! – всполошилась Елизавета. – А как же Куролесин? Как же кофейник, который опрокинули на твою ногу? Как же наша договоренность?
– Я никогда не слышал фамилию Куролесин, – бесцветно сообщил Василий. – А кофейник я действительно уронил, но по вине некоего Перевалова. Был здесь такой субчик!
Елизавета беззвучно хватала ртом воздух.
– Но ты же говорил!..
– Я ничего не говорил, и вообще я вас раньше никогда не видел! А теперь я вынужден идти. Меня ждут дела.
Дубровская не знала, что и ответить. Вдруг ее осенило. Ну конечно! Какая же она недогадливая! Она расстегнула сумочку.