— Да уж староват ты, Иваныч, чтобы на таких молоденьких-то заглядываться! Уж впору просто на солнышке греться… Ходи давай!
— Глупости! — отрезал человек в очках, передвинул фигуру на доске и лениво произнес: — Шах. М-да, ничего так себе штучка…
После чего снова уткнулся в газету, казалось, потеряв всякий интерес и к игре, и к длинным ногам прошедшей девицы, и Кира почему-то даже почувствовала себя оскорбленной, словно выпускница элитной школы красоты, не выдержавшая даже предварительный конкурсный отбор.
— Старый пень! — пробормотала она, потом дернула брата за руку. — Стас, ты куда? Нам во второй подъезд!
— Ах, да, да… — спохватился Стас, увлеченный изучением ягодиц одной из молодых мамаш, круглящихся под полупрозрачной юбкой.
Двери в нужном им подъезде не было вовсе, и, судя по всему, исчезла она довольно давно. Вход зиял темным провалом, и оттуда тянуло сыроватым холодком. По обе стороны входа, куда сбегали три сбитые ступени, зеленела молодая травка и росли слегка потрепанные розовые кусты, только-только начавшие выпускать глянцевитые листочки. Под одним из кустов в состоянии полнейшей прострации валялся огромный огненно-рыжий кот, подергивая кончиками ушей и хвоста. Кира и Стас с любопытством посмотрели на два окна первого этажа по левую сторону от входа — высокие, забранные ажурными решетками. Одно окно было темным из-за задернутых штор, на другом висели очень короткие белые занавески. Кира сразу же заметила, что ни на одном подоконнике нет цветочных горшков, как правило, непременных атрибутов каждой квартиры, где живет женщина. Очевидно, Вера Леонидовна не терпела не только людей и животных, но и растения. Ничего, она, Кира, быстренько это исправит. В квартире всегда должны быть какие-то цветы, без этого она кажется голой, а ее окна — мертвыми.
Уже поставив ногу на первую приподъездную ступеньку, она обернулась и невольно замедлила шаг.
Все, кто был во дворе, смотрели на нее и на Стаса.
Кумушки замолчали и чуть отодвинулись друг от друга, пожилая женщина с подсиненными волосами опустила книгу на колени. Обернулись нардисты и шахматисты. Молодые мамаши, остановившись неподалеку, делали вид, что увлечены своими чадами, но в то же время косились в направлении подъезда. Даже овчарка повернула голову в их сторону, и Кира невольно ощутила легкий холодок, игриво пробежавший по ее позвоночнику. Она не понимала смысла этих взглядов — люди сидели слишком далеко, но отчего-то ей почудилось, что это было не простое любопытство. Что-то тревожное было в этих взглядах, упорных и прямых, что-то надрывное и настораживающее, и она почувствовала себя на перехлесте этих взглядов очень неуютно. На них смотрели не как на незнакомцев. На них смотрели, как на незнакомцев, чье появление может принести с собой немалые неприятности, и это было ей совершенно непонятно. Судя по всему, люди уже поняли, кто они такие, но что же такого умудрилась порассказать Вера Леонидовна про своих внуков, что на них смотрят такими странными взглядами даже молодые девчонки? Не выдержав, она толкнула брата в бок.