Лиза не могла ответить ему. Она уже крепко спала.
Климов некоторое время любовался ею, затем нежно поцеловал ее в лоб:
— Я же говорил, что успею отблагодарить вас. Спите спокойно, Елизавета Германовна! А у меня еще масса дел. Кстати, нужно не забыть навестить эту вашу свидетельницу. Как ее имя? Кажется, Николь…
Когда Андрей с водителем добрались до места, летнее небо начало понемногу светлеть. Было неправдоподобно тихо. То ли от этой неестественной тишины, то ли от предутренней свежести им стало не по себе. Они двигались осторожно, будто опасались спугнуть ночных призраков, скрывающихся в темных закоулках фруктового сада.
Во дворе стояла машина Дубровской. Дом выглядел мирным и сонным. Это отчасти успокаивало. Однако на стук никто не отозвался. Андрей легонько толкнул дверь. Заскрипели петли, она подалась.
— Слава богу! — облегченно вздохнул молодой человек, прямо с порога заметивший Лизу. Она лежала на диване, укрытая пледом, и спокойно спала.
Но водитель почему-то нахмурился. Он потянул воздух носом, взглянул на печь и переменился в лице.
— Выноси ее на улицу. Живо! — скомандовал он. — Здесь есть телефон? Я загляну к соседям.
Андрей и сам заметил, что с Лизой не все нормально. В горле запершило. Он схватил девушку на руки и ринулся с ней на улицу, стараясь не вдыхать газ. Он положил ее под яблоней и сел рядом. Лиза была бледна, но выглядела в целом почти как всегда. Он тихонько тронул ее за плечо.
— Лиза, проснись!
Она не отвечала. Свежий ночной ветерок перебирал волосы на ее голове, нежно касался щек. Андрею почему-то захотелось плакать. Он покрыл поцелуями ее лицо, шею, но она даже не пошевелилась.
— Лиза! Открой глаза, — попросил он.
Веки оставались сомкнуты. Андрей схватил ее руку, пытаясь нащупать пульс. Честно говоря, это ему всегда удавалось с трудом. Вот и сейчас он не мог вспомнить, как это делать правильно. Отчаявшись, он прижался ухом к ее груди, пытаясь услышать стук сердца. Но его собственное так бешено стучало, что определить в этом шуме признаки чужой жизни было непросто. Тогда он схватил девушку за плечи и начал трясти. Ее голова моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Безжизненные плети рук беспомощно обвисли. Она оставалась неподвижной и тяжелой.
Упав ей на грудь, он разрыдался.
Андрей не знал, сколько прошло времени — десять минут или десять часов, когда приехала «Скорая». Его с силой отняли от тела девушки. Вокруг нее сразу же забегали врачи. Появились носилки. Он не понимал царящей вокруг суеты.
— Зачем все это? — спросил он водителя. — Попросите их не шуметь, ведь она больше никогда не проснется. Она умерла.