Вскоре Липчанского выпустили на свободу, но в конце мая 1994 года этот человек вновь напомнил Бутырке о себе. Вор, всегда относившийся к блатным понятиям с нескрываемым пиететом и уважением, решил организовать в следственном изоляторе натуральный сходняк. Режимная служба Бутырской тюрьмы отличалась редкой продажностью, и договориться с охраной не представляло большого труда. Вопрос стоял лишь в том, какую сумму дать администрации СИЗО.
РУОП, МУР и ФСБ, вовремя получившие оперативную информацию, не позволили провести воровскую сходку. Была разработана операция «Банкет». Силы элитного спецназа силовых ведомств, брошенные на штурм знаменитого следственного изолятора, в мгновение ока нейтрализовали полупьяную охрану и арестовали около тридцати уголовных авторитетов, прибывших к коллегам-подследственным.
Как ни странно, но тогда органам правопорядка так и не удалось пришить Сибиряку криминал: Липчанский не брал Бутырский следственный изолятор штурмом, не подкупал администрацию в открытую, а лишь зашел навестить старых друзей вне положенного графика свиданий, используя рассеянность охраны…
По данным Регионального Управления по борьбе с организованной преступностью, к середине девяностых годов Сергей Липчанский достиг пика своего авторитета. Его уважали коллеги-законники и русские, и националы. А извечные оппоненты, органы правопорядка, отдавали ему должное за твердую позицию, которой он всегда неукоснительно придерживался, — решать внутриклановые проблемы не с помощью отморозков или провокаций, а исключительно мирным путем, на сходняке.
Смерть такого значительного человека могла повлечь за собой переделы сфер влияния, войну, кровь и, как следствие, ослабление традиционной генерации российского криминалитета…
Серебристая громада «Боинга» быстро набирала высоту. От перепада давления и шума двигателей закладывало в ушах. Взлетная полоса, ангары, застывшие на земле самолеты, хрупкое здание аэровокзала — все это стремительно уменьшалось в размерах, растворяясь в дымке. Вскоре лайнер, пройдя полосу редкой облачности, словно завис над спокойной гладью Эгейского моря.
Далеко внизу, под мощными серебристыми крыльями, чернели продолговатые силуэты сухогрузов, сторожевых кораблей и рыболовецких сейнеров они казались застывшими, и лишь едва заметные пенные борозды на воде определяли направление их движения.
Солнце висело в зените, отражаясь от безбрежной водной глади миллионами радужных брызг. Оно слепило глаза, и Солоник, сидевший у иллюминатора, чуть опустил солнцезащитный козырек.