— День добрый, — кивнул Олег, убирая кистень в карман. — Весело живете, как я погляжу. Коней напоить позволите? А то снег топить лениво. Да и времени жалко.
— Может, и добрый, — переглянулись мужики. — К воротам подъезжай. Отчего и не пустить хорошего человека?
— Здравствуй, дядя Малой. — подала голос девушка.
— Никак, Заряна? — прищурился седобородый мужик в полотняном колпаке, понизу обшитом белкой. — Цела? А тут слух про тебя нехороший прошел…
— Стрибог милостью не оставил, спас. Вот, суженый мой выручил.
— А-а, — старик перевел взгляд на Олега. — Ну, так заезжайте. Велю бабке стол собрать по такой радости. Дом ты знаешь, сразу к нам и иди.
Пойти в гости сразу путники, естественно, не смогли — шедшие галопом больше получаса лошади здорово упарились, а потому сперва их пришлось немного выходить, потом развьючить и расседлать, снова прогулять под уздцы по кругу, пока дыхание не установилось, а пена из-под ремней упряжи не сошла на нет. Только после этого скакунов напоили теплой — не колодезной, а настоявшейся в чьих-то сенях — водой. И уж в последнюю очередь подпустили лошадей к стоявшему во дворе Зарянина знакомца стожку.
К тому времени, когда путники наконец освободились и вошли в длинную и широкую, как самолетный ангар, избу, хозяева успели накрыть стол по всем правилам. Стоял он посреди небольшой, метров двадцати, но чистой горницы с вышитыми занавесками на затянутых бычьим пузырем окнах и белыми покрывалами на лавках. Стол тоже был застелен белым наскатерником с кружевными уголками и уставлен мисками с грибами, квашеной капустой, пареной репой, мелко натертой редькой со сметаной, соленой рыбой и холодной тушеной свининой, вываленной из крынки, где она ждала своего часа, залитая жиром и завязанная чистой тряпицей, на оловянный поднос. Разумеется, не пожалел хозяин и пива — выставил к столу в объемистом деревянном бочонке.
Подождав, пока гости утолят первый голод, дядя Малой прокашлялся и поинтересовался:
— А далеко путь держите, земляки?
— В Суздаль суженому моему нужно, — ответила за Олега Заряна. — По делам торговым спешит.
Ведун удивленно приподнял брови, но вмешиваться в разговор не стал.
— Охо-хо, — зачесал голову Малой. — Тяжко ныне по земле русской ездить. От нас до Коврова, почитай, ни единого хутора не осталось. Кто в поселки большие ушел, дабы за тыном отсидеться, а кто и вовсе на север подался. Там спокойно, нежить по полям и долам не гуляет.
— Что до Коврова, что до самого Суздаля малых деревень ни одной не уцелело… — В дверях появились еще трое мужиков, скинули шапки, скромно уселись у стены на лавки.