Краем глаза ведун заметил возле ивовой межи движение, потянул правый повод, доворачивая гнедую, сунул руку в карман косухи. Кобыла, сбавив скорость, стала высокими скачками пробиваться через сугробы, но ближе к вершине пригорка наст сделался тоньше, и лошадь снова перешла на галоп. С высоты стала видна неуклюжая коричневая фигура, бредущая к лесу.
— Гей! — крикнул Олег, вытягивая кистень. Монгол медленно повернулся и, тяжело покачиваясь с боку на бок, двинулся навстречу. Когда расстояние сократилось до нескольких метров, глиняный монстр раскинул руки с крепко сжатыми кулаками — но ведун послал кобылу левее, а сам, далеко отклонившись от седла, широким взмахом метнул серебряное шипастое грузило чудищу в плечо. Удар разнес в черепки половину грудной клетки — если можно так назвать верх земляного человека, — и монгол бесформенной кучей осел на снег.
— Вот так… — Середин повернул обратно к деревне, остановился рядом с поджавшей губы Заряной: — Ну что?
— Крожино это, — вздохнула девушка. — Трое братьев тут поселились, Крожиных. Один вроде как молодой еще, но хозяйство свое вел. Другие с женами, малые народились. Мы тут завсегда останавливались. Правда, не брали у них ничего. Многовато просили.
— Не поломано ничего во дворе, — пожал плечами Олег. — Стало быть, не разорили их. Сами ушли.
— Может, и сами, — согласилась Заряна. — Братья схрон в буреломе вырыли, загон сделали. На случай, коли поганые налетят. Как дым сигнальный видят, сказывали, так сразу добро и малых на телеги — и в лес. И скотину туда же, до последнего цыпленка. А амбар в седле не увезешь, ничего с ним не сделается.
— Другие деревни поблизости есть?
— Просье за дубравой стояло… Как ныне, уж и не знаю. Верст десять отсель.
— Показывай…
Путники снова вывернули на дорогу, поскакали широкой рысью. Что такое десять верст для верхового? Меньше часа, и то не торопясь… Тракт нырнул в лес, запетлял между холмами с крутыми откосами и вскоре снова вывел в чистое поле.
— Да что же это творится? — зло сплюнул ведун, увидев впереди монгола, увлеченно расшатывающего частокол. — Полгода назад здесь же проезжал, и все спокойно было!
Из-за тына, вкопанного вокруг селения без всяких премудростей, без валов или рвов с залитыми водой склонами, местные мужики в три пары рук кололи земляного человека вилами и копьем. Монгол кое-как отмахивался, но своего занятия не прекращал. На приближающихся всадников монстр никакого внимания не обратил, и ведун, проезжая мимо, бесхитростно огрел его кистенем по голове. Лишившись макушки, уродец ткнулся плечами в колья, на глазах превращаясь в рыхлую глиняную массу, стек по стене вниз.