Я ненавидела его. И любила. И жалела. Но я не могла сделать того, о чем просила Габриэль. Я не могла поговорить с ним. Я не верила ему.
С того раза мы никогда не ездили на гасиенду вместе. Я только говорила Сету, когда собираюсь поехать на ферму и когда вернусь, давая ему возможность самому планировать свои визиты. Зима кончилась. К Габриэль понемногу возвращались силы, и она даже прибавила в весе пару фунтов. Кашель утих, и у меня вновь зародилась надежда.
В конце марта дожди почти прекратились. На склонах возле дома расцвели крошечные полевые цветы, и я бросилась собирать букет, чтобы принести его Габриэль. Она уже могла сидеть и провела днем несколько часов во дворе, наблюдая, как Адам ползает вокруг фонтана.
– Ты поправишься, – сказала я ей. – Теперь я в этом уверена.
– Поправлюсь, если на то будет Божья воля, – сказала она со смиренной улыбкой. – Спасибо, Рони.
– За что?
– За то, что ты научила меня быть сильной. За то, что любила меня и помогла мне снова полюбить себя.
Через неделю ей опять стало хуже. Мне так не хотелось уезжать, но Габи настояла, сказав, что это всего лишь легкая простуда.
Однажды ночью, когда мы закрыли «Золотую цыганку», я поднялась к себе наверх и уже хотела раздеться, как вдруг услышала смех, доносившийся из комнаты Сета. Я сказала себе, что это не мое дело и он может заниматься, чем хочет. Я зажгла свечу и понесла ее в спальню. Мой взгляд случайно упал на огонь, и я внезапно увидела там знаки смерти. В первый раз за много лет. Я увидела капли крови на снегу и поняла, что Габриэль умирает. Я поспешно оделась в костюм для верховой езды и направилась к лестнице, но остановилась. Я должна ему сказать. Он, наверное, захочет быть рядом.
Рукояткой хлыста я постучала в дверь. Смех перешел в громкий визг. Дверь была не заперта, и я вошла. Сет и Иветта сидели на диване и поили друг друга шампанским. Оба, к моему облегчению, были одеты.
– Эй, ты, – сказала я Иветте по-французски, – убирайся! – Она смущенно покосилась на меня. Ведь я тоже была ее хозяйкой, не только Сет. – Уходи, быстро!
Она неуверенно встала и направилась ко мне. Схватив ее за руку, я бесцеремонно вытолкнула Иветту за дверь.
– Убирайся отсюда, а если еще хоть раз явишься, я отделаю тебя так, что ты никогда не сможешь больше заниматься своим ремеслом! – прошипела я по-французски. Я замахнулась на нее хлыстом, и она с испуганным визгом кинулась вниз по лестнице.
Я вернулась в комнату Сета.
– Какого черта ты это сделала? – сердито спросил он. Он был пьян. – Это моя комната. Собственная.
– Твоя сестра умирает, – сказала я. – У меня были видения, а ты знаешь, что они мне не лгут. Я еду прямо сейчас. Просто я подумала, что тебе следует знать об этом.