Я так перепугалась, что не сразу и решила, как мне быть — поспешить бедняжке на помощь или вызвать полицию? Наконец, дрожащей рукой я набрала номер полицейского участка, назвала свое имя — Амелия Карстерс, сообщила, что мой сосед только что застрелил свою жену, и выскочила на крыльцо.
Минут через десять (мне показалось, что прошло не менее часа) перед домом Фоули затормозила патрульная машина. Естественно, я бросилась к ней. И когда двое офицеров в форме поднялись на крыльцо, я не отставала от них ни на шаг.
Дверь открыл мистер Фоули. При виде полицейских он вежливо удивился. А когда те спросили, не могли бы они переговорить с его женой, рассмеялся.
— А в чем дело? Неужели забыла заплатить штраф за парковку в неположенном месте?
Полицейские повторили свою просьбу.
— К сожалению, ее нет дома, — огорченно вздохнул Фоули. — Но она должна вернуться с минуты на минуту.
Один из полицейских обернулся и посмотрел на меня. Я растерянно пожала плечами.
В гостиной все было в полном порядке: ни следов крови, ни мокрых пятен, которые обязательно остались бы после того, как это чудовище устранило следы преступления…
Но самый неприятный момент наступил, когда мы услышали, как к дому подъехала машина, хлопнула дверца, и по ступенькам застучали каблучки. Мистер Фоули глянул на меня с такой странной усмешкой, что мне стало не по себе. А в гостиную между тем вошла миссис Фоули.
Секунду никто не мог вымолвить ни слова, а затем полицейские приступили к выполнению своих обязанностей. Выяснилось, что миссис Фоули ходила с подругой в кино, а мистер Фоули остался дома и спокойно читал, пока в дверь не позвонили. Я настаивала, что слышала крик и выстрел. Патрульные быстро осмотрели дом и, извинившись перед хозяевами, отбыли восвояси.
Я вернулась домой, сгорая от стыда. До бинокля было противно дотрагиваться, однако любопытство все же взяло верх. На сей раз жалюзи у них были подняты, и я увидела, что они обнимаются. Затем миссис Фоули, томно потянувшись, прошествовала в спальню, а мистер Фоули повернулся к окну, медленно подошел к телевизору и с улыбкой опустил руку на… стоявший рядом магнитофон. После чего отвесил в мою сторону насмешливый поклон и погасил свет. Я почувствовала себя последней дурой.
Несколько дней я старалась вообще не думать об этой парочке. К биноклю я не прикасалась, а за газетой выходила лишь когда была уверена, что мистер Фоули уже уехал на работу.
Ближе к концу следующей недели — кажется, в пятницу — мне понадобилось в бакалею за продуктами. Я ходила между стеллажей, выбирая спагетти подешевле, как вдруг прямо у меня над ухом раздался знакомый голос: